— Должно ли это означать, — спросил адвокат, — что у вас сейчас нет при себе ни одной из тех тысячедолларовых бумажек?
— Совершенно верно.
— А теперь послушайте. Давайте устраним все неувязки в этом деле и разложим все по полочкам. Вы попали в переделку, но я собираюсь вам помочь, а для этого необходимо знать точно, что произошло с этими деньгами. У вас ничего не осталось от этой суммы?
— Ничего, — ответила девушка.
Перри Мейсон достал из бумажника те десять тысяч долларов, которые вручила ему девушка, и пересчитал деньги.
— А вам было известно, — спросил он, — что номера всех этих купюр были переписаны и что по всем банкам в этом городе были разосланы эти списки?
— Нет, — устало и испуганно прошептала она.
— Так вот, — сообщил ей Мейсон, — это установленный факт. Тысячедолларовые купюры встречаются не так часто, и они привлекают внимание, когда их кладут на счет. А чтобы разменять тысячедолларовую купюру, почти всегда необходимо обращаться в банк. У лавочников в кассах обычно не набирается сдача с тысячи долларов.
Перри Мейсон подошел к письменному столу, взял длинный конверт из плотной бумаги, вложил десять тысяч долларов в конверт, отвинтил колпачок от авторучки, адресовал конверт Карлу С. Белкнапу, Денвер, Пятнадцатая стрит, 3298, штат Колорадо, и нажал пальцем на кнопку звонка сбоку стола, вызывая секретаршу.
Когда Делла Стрит открыла дверь, Перри Мейсон небрежным жестом кинул ей конверт.
— Наклей марку и отправь по почте, — сказал он.
Она взглянула на адрес.
— Я не знала, что мы ведем переписку с неким мистером Белкнапом, — заметила секретарша.
— Теперь ведем, — сообщил ей Мейсон. — Отправь заказным письмом.
— Она кивнула, бросив быстрый оценивающий взгляд на Фрэнсис Силейн, затем вышла в приемную.
Перри Мейсон повернулся к Фрэнсис Силейн.
— Так, — подвел он итог. — Этот конверт будет гулять в почтовом ведомстве несколько дней. В конце концов он вернется ко мне. Тем временем никто не найдет у меня этих денег. Почему вы не рассказали полиции об этом в первую очередь?
Ее глаза внезапно вспыхнули.
— Это мое дело! — сказала она. — Я наняла вас как адвоката, чтобы вы представляли мои интересы. Не думаю, что вы имеете хоть какое-то право стоять здесь и приказывать мне, что я должна делать и чего не должна…
Он шагнул к ней и сказал:
— Вы либо умерьте свой темперамент, либо готовьтесь отправиться на эшафот. Вы никогда не задумывались о том, какое это удовольствие — быть повешенной?
