Полное собрание сочинений. Том 2. Прокурор бросает вызов | страница 33
Селби кивнул.
Эксперт отдернул простыню.
— Угоревших всегда легко распознать. Их кровь становится вишневого цвета.
— На трупе никаких следов насилия? — спросил Селби.
— Нет, только небольшое бледноватое пятно под ухом, но оно может и ничего не значить. Например, оно могло возникнуть в результате падения. Б-р-р-р… Ну и холодина же здесь! Может, лучше захватим его вещи в мой кабинет и поговорим там?
— Хорошая мысль, — согласился Селби. — Пойдем. Они выключили свет и снова отправились в путь по длинному коридору. Эксперт нес в руках запертый на ключ ящик.
— Я теперь стал хранить вещи покойников под замком, — сообщил он, улыбаясь. — Хватит мне неприятностей после недавнего случая. Зато теперь уже никому не удастся подменить или утащить какой-нибудь из предметов.
Селби понимающе покачал головой. Эксперт распахнул дверь своего кабинета.
— Смотри, вот как она должна работать, — произнес он, указав на стоящую в углу газовую печку. Он водрузил ящик на стол, открыл крышку и принялся перечислять: — Перочинный нож… Кстати, если тебе интересно, он острый и в отличном состоянии. Знаешь, есть такая примета: раз нож острый, значит, человек ленивый. Тридцать пять долларов бумажными купюрами, один доллар восемнадцать центов мелочью… старые карманные часы-«луковки», идут минута в минуту… огрызок плотницкого карандаша… бумажник… и еще письма.
Селби вынул все три письма из замусоленного конверта, развернул и разложил перед собой на столе.
— Обрати внимание, что ни на конверте, ни на самих письмах адрес не указан., — заметил он.
— Действительно, — согласился Перкинс. — Лично я представляю себе это так: он таскал письма в кармане до тех пор, пока они не обтрепались, а потом решил вложить их в конверт. Видишь, по краям он протерся почти насквозь, а его внутренняя сторона от постоянного соприкосновения с письмами стала серой. Отсюда напрашивается вывод, что листки, прежде чем их, наконец, поместили в конверт, успели достаточно испачкаться.
Селби согласно покачал головой и принялся разглядывать исписанные странички, оттягивая прочтение.
— Знаешь, Гарри, — произнес он, — все-таки в этой работе есть своя прелесть. Понимаешь, она дает мне возможность заглядывать в жизни других людей. Раньше я считал, что узнать что-либо о человеке можно, только пока он жив. Теперь я начинаю думать, что все как раз наоборот. Только смерть позволяет по-настоящему проникать в жизни людей. Смерть растворяет маски, за которыми скрываются их подлинные лица.