Однако счастье не единственная альтернатива доходу как мера благосостояния. Некоторые экономисты предпочитают такой подход, как «шкала жизни»: опрашиваемых просят оценить свою жизнь по десятибалльной шкале, нижняя отметка которой соответствует самой плохой жизни, какую только можно себе представить, а верхняя — самой хорошей[83]. Такая оценка благосостояния, которую дают сами опрашиваемые, более последовательно повышается по мере роста дохода, и потому совсем не обязателен вывод о том, что прирост дохода, обеспечиваемый миграцией, избыточен в плане повышения благосостояния.
В принципе, и счастье, и «шкалу жизни» можно использовать при рассмотрении вопроса о том, повышает ли миграция благосостояние мигрантов. Существуют многочисленные научные исследования, посвященные оценке этих показателей, но к сожалению, методы, применяемые в этих исследованиях, не отвечают строгим требованиям в смысле надежности результатов. Например, в нескольких работах показано, что мигранты в большинстве своем менее счастливы, чем коренное население принимающих их стран. Но далее нам предлагается поверить, что эти люди могли бы быть более счастливыми, если бы они остались на родине, — хотя нет никаких причин полагать, что до миграции они были столь же счастливы, как и население тех стран, в которые они переселились. Мне известны лишь два исследования, в которых применяются методы, позволяющие избежать подобных ловушек. Обе эти работы являются совсем свежими и еще не опубликованными, из чего следует, что они еще не прошли строгий процесс научного реферирования. Однако, насколько я могу судить, на данный момент у нас нет других научных результатов, полученных с использованием достаточно надежных международных данных по этому интригующему вопросу.
В первой из этих работ изучается миграция из Тонга в Новую Зеландию[84]. Материал для этого исследования дала учрежденная новозеландским правительством система въезда в страну, известная как «Тихоокеанская визовая категория» (Pacific Access Category). Главная особенность этой системы состоит в том, что она представляет собой лотерею: выдача виз претендентам из Тонга производится случайным образом. Это обстоятельство чрезвычайно удобно для исследователей. Сочетая его с некоторыми хитрыми процедурами, они смогли избежать ловушек, в которые попадали авторы других работ. Поскольку выигрыш в лотерее является следствием случайности, то победители в лотерее как группа не должны слишком отличаться от проигравших. Соответственно, мы можем сравнить положение победителей, воспользовавшихся своими визами, с положением проигравших, после чего выявленные между ними различия могут быть с достаточными основаниями приписаны факту миграции победителей. Тонга — довольно типичная бедная страна, имеющая ежегодный доход примерно в 3700 долларов на душу населения, в то время как в Новой Зеландии эта величина превышает 27 тыс. долларов. Таким образом, победившие в миграционной лотерее метафорически являются победителями и в финансовой лотерее. Неудивительно, что это подтверждается и цифрами: в течение четырех лет после прибытия на новое место доход победителей в лотерее вырастает почти на 400 %. Однако данная работа интересна тем, что результаты миграции в ней тщательно оцениваются и с точки зрения счастья, и с точки зрения «шкалы жизни». Через год после переезда ни тот ни другой показатель не демонстрируют существенных изменений. Через четыре года влияние миграции по-прежнему не сказывается на оценке по «шкале жизни», однако мигранты становятся заметно менее счастливыми — на 0,8 балла по пятибалльной шкале
