– Совершенно верно. Он любил музыку. Увидимся в следующий четверг. Со мной приедет компания из четырех человек и останется до воскресенья. У нас уже забронировано, – сказал он.
Глядя вслед его отъезжающей машине, Тауни вдруг поняла, что опаздывает на обеденное столпотворение, и поспешила в кафе. Она едва успела войти в дверь, как Харпер протянула ей два чайника.
– Где ты пропадала? Ты должна была помочь во время обеда на кассе, – сказала она.
– Я разговаривала с твоей пассией десятилетней давности.
Харпер бросил на нее косой взгляд.
– Помогай разливать чай, пока нет новых постояльцев.
Тауни покачала головой.
– Это не входит в мои обязанности.
Харпер отпрянула.
– Либо ты мне помогаешь, либо я прошу об этом Флору или Брук, и тогда ты отправишься в прачечную. Нравится нам это или нет, мы все работаем сообща.
– Я делаю это ради дяди Седа, а не ради тебя. Чайники липкие, их нужно сполоснуть. Я лучше возьму другие.
Тауни поставила чайники, надела милую улыбку и начала передвигаться от стола к столу. Каждый поминал добрым словом ее бабушку, поэтому в итоге все вышло не так уж и плохо. Очередь из людей, ожидавших снаружи, растянулась вокруг всего здания кафе и заканчивалась на полпути к входной двери магазина.
Харпер забрала чайники, отнесла их на кухню и погрузила в раковину, полную горячей мыльной воды.
В окошке показалось лицо Седа.
– У меня заготовлен еще один тыквенный пирог, который я отложил для Флоры и вас, девочек, чтобы вы полакомились, когда час пик закончится.
– Ты просто душка, дядя Сед, – сказала Тауни и показала Харпер язык.
Харпер набрала в руку мыльной воды и брызнула ею прямо на язык своей младшей сестры.
Тауни закашлялась и стала сплевывать мыло, потом схватила бумажное полотенце, чтобы вытереть язык, и стукнула Харпер в предплечье.
– Ну и подлая же ты. Лучше веди себя осторожнее. Мой последний оппонент в драке сейчас лежит с упаковкой мороженого горошка на глазах.
– Не лезь ко мне. Я сегодня без настроения, – сказала Харпер.
– С тех пор, как мы были здесь в последний раз, ты совсем не веселишься. Расслабься, сестра. Мы вернулись домой.
Тауни наполнила два заварника чаем из огромного кувшина и вернулась к своей второй работе.
Домой.
Ты правда в это веришь? – спросил голос в ее голове.
Это единственное место, где я всегда чувствовала, что могу быть собой. Бабуля никогда не говорила мне, как ей за меня стыдно и что она жалеет о моем появлении на свет, – подумала Тауни.
