Судя по всему, думы о вечном их мало интересовали, потому что к середине утра Дана сделала больше продаж, чем за все время ее пребывания здесь. Должно быть, церковь рыбаков стояла на берегу озера, а не в здании с плохой вентиляцией и проповедником, который желал им гореть в аду, если они не следовали закону Божьему.
Она заканчивала обслуживать подростка с его дедушкой и уже собиралась пойти и налить себе холодного рутбира, как в магазин зашел Уайатт.
– Я должен сорок долларов за бензин и еще беру апельсиновую газировку.
Он поставил банку на стойку. Дана посчитала сдачу с пятидесятидолларовой купюры, которую он ей протянул.
– Спасибо. Вы ведь Дана, старшая сестра, верно? – спросил он. – Этим летом мы будем часто видеться. У меня забронированы все выходные с сегодняшнего дня и до самого августа.
– Хорошо, буду знать. Я почти не помню тебя с тех пор, как Харпер было шестнадцать. Тебе ведь было тогда примерно столько же?
– Да, мэм, – ответил он, забирая свои покупки. – Хорошего дня! – сказал он и закрыл за собой дверь.
* * *
Тауни просидела все утро за выпиской гостей и подсчитыванием всех квитанций. Она позвонила Флоре в прачечную, чтобы сказать ей, что молодожены съехали пораньше и в запасе есть пара минут, чтобы они с Брук прибрались в последней на сегодня комнате. Она уже собиралась было отправиться в кафе, как перед ее коттеджем припарковался пикап с лодкой на прицепе и из окна кабины высунулся Уайатт Симпсон.
– Слушай, – крикнул он. – Я только сейчас сообразил, что оставил в ванной электробритву. Можно я сбегаю в коттедж и заберу ее? Я буду аккуратен, если горничные уже там убрались.
– Конечно. Я возьму ключ и встречу тебя там, – сказала она.
Когда Тауни подъехала, он уже стоял на крыльце. Она отперла дверь старомодным ключом, висящим на большом пластиковом брелоке с выбитым номером коттеджа. Уайатт проследовал за ней в дом, забрал свою бритву и через несколько секунд вышел.
– Спасибо, Тауни. Я купил ее буквально неделю назад, и не хотелось покупать новую, – он галантно наклонил к ней край своей соломенной шляпы. – Пойду-ка я лучше отсюда и не буду мешать. В полдень начнется огромный ажиотаж. В этих краях все знают о воскресном фирменном блюде Седа.
– Что же это за блюдо такое? – спросила Тауни, запирая дверь.
– Цыпленок под соусом с гарниром. Хотел бы я остаться, но мне пора домой, – усмехнулся он.
– Я помню, как вы с дедушкой останавливались в первом коттедже, а по вечерам он играл на губной гармошке, – сказала она.
