– У меня трое сыновей, – сказала Луиза. – Я помню каждого из них в твоем возрасте так четко, будто они сейчас сидят рядом с тобой. Пестрая была команда эти дети. Я одевала их в пиджаки и галстуки, хотя они всегда хотели ходить в джинсах, как ты. Нужно было позволить им это. Они выглядели как маленькие сердитые гендиректора, точь-в-точь их отец.
– Большое спасибо за помощь, – прервал ее Джон. – Я и понятия не имел…
Она махнула рукой, и кольца сверкнули на пальцах.
– С превеликим удовольствием. Как только мы доставим вас к машине, вы сможете спокойно улизнуть. – Она смотрела на Эдварда так, будто он замок, который она собирается вскрыть. Это был очень невежливый взгляд. – Вы поступили мудро, пропустив слушание, молодой человек. Оно было похоже на цирк, а вы бы стали его главным аттракционом.
Эдвард накинул ремень безопасности, попытался несколько раз его защелкнуть, но не вышло.
– Мэм, – произнес он. – Этот ремень безопасности сломан?
– Он тебе не нужен, – сказал Джон. – Мы проедем всего несколько кварталов.
– Нужен.
Луиза дотянулась до Эдварда и щелкнула ремнем. Эдвард благодарно кивнул ей. Машина свернула налево, потом направо: улицы были с односторонним движением.
– Кажется, я вовсе не того ожидал от слушания, – сказал Джон. – Подумать только, как много членов семей пришли.
Луиза слегка улыбнулась:
– Мой бывший муж был среди пассажиров. Криспин Кокс. Возможно, вы слышали о нем? Мы были разведены в течение… дайте-ка подумать… почти сорока лет.
Эдвард положил руку на свой ремень, чтобы убедиться, что тот на месте. И напрягся: мир для него теперь выглядел очень опасным.
– Ваш бывший муж выступал с речью в моем колледже, – сказал Джон. – Много лет назад.
– Криспин был подонком, – ответила Луиза. – Он болел раком, но победил бы его и остался бы подонком еще на много лет.
– Он вам не нравился? – спросил Эдвард.
– Ну, – задумалась она, – это несколько сложнее, чем любить или не любить. Но я действительно ненавидела его почти каждый день.
– Я вижу машину. – Джон наклонился, рассматривая авто, к которому они приближались. Улица выглядела безобидно: по тротуарам спешили люди, и они совершенно ничего не знали об Эдварде Адлере и не интересовались им.
– Я свою семью не ненавидел, – сказал Эдвард.
Луиза оценивающе посмотрела на него ярко-голубыми глазами.
– Мне жаль, – ответила она. – Ненавидеть было бы гораздо проще.
Джон перегнулся через Эдварда, чтобы открыть дверцу машины, и вот они уже стоят на свежем воздухе, глядя через открытое окно на женщину.
