– Сколько у тебя бывших жен? – спрашивает Криспин.
Глаза парня темнеют.
– Одна. Я знаю, что у вас их четыре.
– Постарайся сделать так, чтобы эта цифра не увеличилась. Одна – это хорошо. Четыре – слишком дорого. И разберись со своими гребаными проблемами как можно скорее. – Он кашляет, потом понижает голос: – Я лечу в этом самолете один с чертовой сиделкой.
Парень выглядит смущенным, а затем немного сочувствующим. Ему кажется, что Криспин, возможно, впал в маразм.
– Вы выглядите так, будто все в порядке, – говорит незнакомец, даже не пытаясь прикрыть чертову ложь.
Криспин отвечает на нее, хотя ему хочется закрыть глаза и отдохнуть. Он все еще конкурентоспособен и не хочет, чтобы этот паршивец думал, будто повидал на свете все.
– Похоже, у вас с этой стюардессой что-то намечается.
Глаза парнишки загораются, как огни рождественской елки: Криспин попал в яблочко.
– Думаете?
Криспин кивает:
– Разыграешь свои карты правильно, и она может стать твоей бывшей женой номер два.
Джордан наблюдает за братом. Эдди прижимает руку к забрызганному дождем окну, задерживает ее там на некоторое время, потом отдергивает. Он повторяет это движение снова и снова. Джордан смотрит на часы. Отец подарил ему их на тринадцатый день рождения: в циферблат вписано несколько маленьких квадратов с разными показателями. Есть там и квадрат, регистрирующий сотые доли секунды. Джордан наблюдает за братом в течение трех минут.
– Какого хрена? – внезапно произносит он.
Отец уже уснул. Если бы тот не спал, то явно был бы недоволен тем, как выразился Джордан. Брюс говорил сыновьям, что не против, если те ругаются, однако они должны делать это к месту. Однажды Джейн даже застала его за лекцией. «Если вы в ярости и исчерпали все аргументы, но все еще хотите донести до собеседника свои эмоции, то можно сказать: “Ты охренел”. Я против использования нецензурной лексики в качестве слов-паразитов или слов-наполнителей. Например, когда люди говорят: “Какого хрена ты делаешь?” – это примитивно. Как “хрен” помогает этому предложению?» В тот момент Джейн, стоявшая в дверях, кашлянула и спросила:
– Извини, можно я скажу: «Ты охренел»?
Эдди выглядит испуганным. Он опускает руки на колени.
– Что? – говорит он.
– Как ты это сделал?
– Сделал что?
– Ты держал руку на стекле ровно двадцать секунд, а потом отдернул ее на десять. А потом ты повторял это снова и снова, точно, ни на секунду не сбиваясь. Ты ни разу не держал ее двадцать одну секунду и не отдергивал на одиннадцатую.
