– Перестань вздыхать, – сказал Гэвин. – Ты заставляешь меня нервничать.
– Я не вздыхаю. – Бенджамин был удивлен этим замечанием, как будто Гэвин сказал ему, что он ковырял в носу.
– Хорош уже, – сказал Джерси. Он был из тех людей, которые часто не знают, что сказать, а поэтому предпочитают «хорош» как самый безопасный вариант. Он повторял это слово по-разному в зависимости от случая: искренне, иронично, сердито. На этот раз в его голосе звучала скука.
– Ты вздыхал, – сказал Гэвин. – Весь день вздыхаешь. Когда мы чистили зубы сегодня утром, ты вздыхал, глядя в зеркало.
Бенджамин остановился. Он смерил Гэвина взглядом, который, как подсказывал ему опыт, пугал всех до смерти. Он научился этому у Лолли – Бенджамин видел, что она смотрела таким же взглядом на Сумасшедшего Лютера, отиравшегося на углу их дома. Он никогда не видел этого выражения на своем лице, но знал, что оно было злобным и полным угрозы. Такой взгляд обычно прерывал любые разговоры.
– Я не вздыхал.
Джерси присвистнул: второй из трех шаблонных ответов. Его полный репертуар состоял из «хорош», присвистывания и «ублюдка».
Гэвин не выглядел испуганным.
– Ты вздохнул, – повторил он.
Бенджамин и Гэвин уставились друг на друга, и слово «вздохнул» зависло между ними, как фраза из комикса. Бенджамин не вздыхал – он был уверен в этом. А если бы и вздыхал, то подальше от чужих глаз.
– Что? – спросил он.
– Эй, ублюдки, – сказал Джерси успокаивающим тоном.
– Я говорю, ты вздохнул. Может, тебе стало грустно. – Гэвин пнул ногой землю. Дождя не было уже несколько недель. Их осаждал сухой мир. – А что такого, здесь и правда чертовски грустно.
Бенджамин почувствовал, как его нутро, словно неисправный двигатель, наполняется горячим красным паром. Он бросился на Гэвина, схватил его за рубашку и отшвырнул. Солдат отлетел. Очки упали с его лица. Гэвин медленно поднялся, принял позу спринтера и бросился на Бенджамина. Он двигался упрямо, как маленький локомотив. Он ударил Бенджамина в живот и выбил из него дух.
Бенджамин недоверчиво втянул воздух. Он собрался. Какой-то отдаленной частью своего мозга он подумал, что, возможно, видит сон. Во сне он наклонился к Гэвину, поднял его и толкнул на землю. Когда голова Гэвина ударилась о землю, раздался характерный звук.
Теперь уже вдалеке Джерси кричал:
– Ублюдки! Тащите сюда свои задницы! Стиллман убьет Гэвина!
Бенджамин рванул вперед, как бейсболист, бегущий к домашней базе. Он прижал Гэвина к сухой земле. Смотрел на него сверху вниз и пытался подобрать слова. Слова, которые могли бы запугать противника, заставить извиниться. Заставить его признать, что Бенджамин никогда не вздыхал, никогда, никогда не вздохнет.
