Эдварду показалось, что он попал в другую спальню, не в ту, в которой спит каждую ночь. Он вспомнил, как последовал за Шай по школьному коридору в первый день седьмого класса, наблюдая, как она отпихивает локтем мальчишек. Вспомнил, как она хмуро смотрела на людей, которые пялились на него как на диковинку. Эдвард увидел черты новой Шай в старой версии своей подруги.
Она встряхнула руками, как это делают спортсмены между соревнованиями.
– Слушай, – сказала она. – Я больше не хочу молчать.
– О’кей, – сказал он и занервничал. Воздух в комнате стал странным, предвещающим бурю.
– Авиакатастрофа и то, что ты переехал сюда, было, очевидно, захватывающим событием, – сказала она. – Но сейчас…
Он кивнул. Он почувствовал: что-то переменилось. Некомфортное ожидание. Эдвард подтянул штаны, наклонился и положил руки на колени, сегодняшний день измотал его, и он должен сосредоточиться, потому что кроме своего раздражения на весь мир он чувствовал еще и раздражение Шай. Это казалось невозможным, и все же он не мог не признать: в последнее время она будто сама не своя. Иногда Шай выключала ночник пораньше, даже когда не особенно уставала. В лагере она выбрала для себя другой факультатив: Эдвард записался на дополнительный курс декоративно-прикладного искусства, а она занялась деревообработкой. Раз или два она садилась за обедом за другой стол. Эдвард почувствовал, как его охватила паника. Он терял ее.
– Извини, что я тебе надоел, – сказал он и тут же возненавидел свой плаксивый голос.
Она пожала плечами:
– Дело не в тебе, Эдвард. На этот раз.
В выражении ее лица проступила угроза. Она смотрела в окно, как будто хотела прыгнуть вниз и убежать прочь. Он знал, что, так или иначе, его сердитый тон в спортзале спровоцировал это. Она хотела позаботиться о нем, а он отмахнулся.
О боже, подумал Эдвард. Что я наделал?
Когда Шай снова повернулась к нему, выражение ее лица стало почти что свирепым.
– Я должна тебе кое-что сказать.
– Не сейчас, – остановил ее Эдвард. – Расскажешь мне завтра.
Он понятия не имел, что собирается сказать Шай, но чувствовал, что не вынесет ее слов. Он вспомнил, как мама прижимала большой палец к родимому пятну на ключице. Когда Джейн заметила, что ее сын наблюдает за ней, она улыбнулась и сказала: «Я так делаю, когда хочу повернуть время вспять». Восьмилетний Эдвард тогда поверил ей и пожалел, что тоже не родился с волшебным родимым пятном. И сейчас снова пожалел. Переполненный ужасом, он хотел избежать этого момента.
