— Она ведет тебя к старику! — успел ему шепнуть Бенони. — Он этой как черт!..
Тетка это услышала, и Бенони тут же заработал увесистый подзатыльник.
Почесывая затылок, Бенони прячется за дверью, а у Михэлуки от страха сердце в пятки ушло.
— Непременно скажи ему «целую ручку», — снова поучает тетка. — Он твой дедушка. — С этими словами она подталкивает мальчика к двери.
Но Михэлука замирает на пороге и не двигается с места. До сих пор ему никто не говорил, что у него есть дедушка.
Огромная комната, но в ней никого нет. Натертый до блеска пол прикрыт большим красным ковром, на стенах — вешалки из бычьих рогов. В комнате три двери, а между ними зеркала, в которых можно увидеть себя во весь рост.
Дальше тетке приходится тащить Михэлуку за шиворот. Она легонько стучит пальцем в дверь, минуту ждет, а затем входит. Михэлука весь дрожит и последнее напутствие тетки слышит будто сквозь сон.
— Скажи вежливо и громко «целую ручку», слышишь? — говорит тетка, толкая его в спину.
Около стола кто-то стоит.
Мальчик сперва различает огромные полосатые валенки, затем трость с острым, блестящим металлическим наконечником, потом полы вишневого халата и, наконец, руку, сжимающую рукоятку трости… На одном из пальцев искрится золотое кольцо с большим красным камнем… Кольцо в десять раз красивее, чем то, что носит крестный Пэлтэгуца.
Пальцы тетки Олимпии снова впиваются Михэлуке в затылок, но голос ее звучит ласково и нежно:
— Скажи, миленький, «целую ручку»! Барин Кристу нам всем заместо родного отца с матерью.
— Ха-ха-ха! Значит, я отец и мать разбойников… — неожиданно взвизгнул злобный голос, а трость два раза стукнула по полу.
Михэлука таращит глаза. Из вишневого халата высовывается длинная тонкая шея и трясущаяся голова. Лицо у барина сморщенное и желтое, как лимон. Михэлука никак не может оторвать глаз от головы старика, которая непрерывно дрожит, словно ее кто-то дергает за веревочку… На макушке черная плоская феска с длинной, свисающей к самому уху кисточкой. Большой, кривой нос барина похож на клюв коршуна. Черные и густые брови срослись над уставившимися на мальчугана глазами.
— Поцелуй ручку, родненький, — снова поучает тетка.
Испуганный Михэлука больно тыкается носом в красный камень перстня. Рука барина приятно пахнет розой.
— Это Рафилин лягушонок? — спрашивает барин. — Я думал, он поменьше.
— Он уже подрос, — оправдывается тетка. — Этой осенью восьмой пошел!
— Гм! — покашливает барин. — Делать что-нибудь умеет или только жрать?
