Узелок на память [Фельетоны] | страница 44

…Наивный вы человек, Григорий Петрович! Полагали, будто развязать узелок все равно, что галушку проглотить. Тут дело тонкое, сплеча рубить нельзя.

Как вы убедились сами, ваше предложение не осталось без внимания. Вы написали — вам отписали. Вы сказали — стрижено, вам ответили — брито. Ответили и усомнились: «А может, и в самом деле стрижено? Следовало бы кое с кем посоветоваться».

И пошла писать губерния! Десятки ведомств бились над вопросом: быть или не быть узелку на махровом полотенце?

— Мы бы, Григорий Петрович, того… одним махом отрубили бахрому, — оправдывались руководители комбината. — Но как посмотрит на это совнархоз? Без его ведома нам не дано ни укорачивать, ни удлинять.

А в совнархозе такие проблемы тоже не решаются с кондачка! Заявку комбината вынесли на повестку дня художественного совета. Знатоки махровых изделий судили, рядили, курили, дебатировали: с узелком или без? Резолюцию приняли единогласно: «Согласовать вопрос изменения длины кистей у полотенец с Министерством торговли. В случае положительного ответа поставить вопрос об изменении ГОСТа».

Министерство — инстанция высокая, но и оно не с бухты-барахты узелки развязывает. Заведен определенный порядок. Пусть первое слово скажет Институт ширпотреба и культуры одежды!

Институт работает как часы. Абсолютно точно, раз в три месяца собирается художественный совет. В просмотровом зале стоит дым коромыслом. Сорок человек — сорок мнений. Кто в лес, кто по дрова. Сорок-сороков получается! А требуется единое мнение. И совет в конце концов к нему приходит: «Обратиться в совнархоз с просьбой выработать проект нового полотенца и представить на рассмотрение…»

А из совнархоза институтскую грамоту спускают в адрес того же самого комбината. Первый круг замыкается, а узелок затягивается еще туже.

Эпопея махрового полотенца зашла в тупик. И тут-то в редакцию пожаловал гость с Украины. Пожилой мужчина богатырского телосложения, с белым чубом и серебряными усами запорожца, вошел к нам в кабинет и вытряхнул из сумки ворох бумажек.

— Принимайте, хлопцы, эстафету! Хай им грець! Я свое отработал. Сорок пять лет у горна простоял. В молодости подковы руками гнул. А вот с узелком, будь он неладен, не совладал. Семь лет развязываю. Видимо, ослаб…

— Не журитесь, Григорий Петрович! — ободрили мы гостя. — Недаром же говорится: семь раз отмерь, а один раз отрежь!

Ободрили и призадумались. Как же может увязываться этот махровый узелок с темпами нашей жизни?! Семь лет развязывают! За семь лет советские люди воздвигли сотни новых заводов, освоили целинные степи, покорили Волгу и Днепр, Ангару и Енисей, проложили первые трассы к далеким планетам… А вот проект нового банного полотенца все еще гуляет по инстанциям.