Узелок на память [Фельетоны] | страница 41

— Здесь будет город заложен!

И представился:

— Директор энергетического комбината.

Соседи поверили. Поверил и поселковый Совет…

В Быкове аукнулось, а в Электрогорске откликнулось. На электростанции. Мастер Козявкин шепнул на ухо рабочему Чунину:

— Халтурка подвернулась, Арсений Прохорыч. Старший инженер строится. Платит поденно. По полторы сотни на нос. Харчи и магарычи — само собой.

Козявкин знал кому шептать. Заикнись он об этой халтурке во всеуслышание, ему бы от рабочих не поздоровилось. Потому и шептал Козявкин не всякому-каждому, а «шибаям», любителям длинного рубля, которых величал по имени-отчеству.

«Шибаи» — народ продувной. Сколотили бригаду. Да не простую, а комплексную. Собрались и стали думать-гадать, как совместить производство с халтурой? Кто-то подал оригинальный совет: взять сообща отпуск без содержания. Администрация пошла навстречу.

И стройка закипела.

Старший инженер вертелся как белка в колесе. Среди «шибаев» он был и артельщиком, и снабженцем, и главбухом, и кассиром, и виночерпием. Отпуска без содержания старший инженер не оформлял. Служба у него была, как у вольного казака: по месяцам не показывался на своем производстве. А зарплата шла. Он был надомником, а еще точнее, надомником-толкачом. Словом, жил-поживал в Москве, строил дачу в Подмосковье, где-то что-то толкал, у кого-то что-то выколачивал.

И на том месте, где ютилась избушка на курьих ножках, выросли боярские хоромы. С подворьем. С плодовым садом. С дождевальной и подпочвенной-системами орошения. Особняк в два надземных этажа, с одним подземным (тайным!), с пятью остекленными террасами занимал доминирующее положение в развернутом архитектурном ансамбле. Вокруг него по классической спирали разместились сооружения сезонного и подсобного характера. Эффектно выделялась малая летняя резиденция, воздвигнутая в стиле абстрактного рококо. От нее извилистая тропинка уводила в укромный уголок пищеблока. Кухня была поставлена на таком пятачке, который продувался господствующими ветрами, уносившими все запахи в сторону соседа. Эпоха модернизма коснулась и зданий сугубо прозаического профиля — гаража с мансардой, ледника с теремком, водокачки с электрическим мотором, гоняющим воду по оросительным каналам.

Когда маляры положили последние бронзовые мазки, хозяин обошел свои угодья и выразился старой народной поговоркой: «Не красна изба углами…»

И стал начинять хоромы «пирогами» — произведениями современного быта и музейными редкостями — от машины «Волга» и холодильника «Ока» до редчайших фарфоровых безделушек и иноземных непристойных статуэток.