В душном помещении стояли двенадцать коек, на которые претендовали около сорока человек. Федор оказался как раз "около" сороковым или сорок первым. Он окинул взглядом скромное убранство нового пристанища и поискал, куда бы сесть.
- А нету местов! - прямо перед Пустотеловым вырос кривляющийся тип с черными зубами и хитрющими бегающими глазками. - Тебе, баклан, два выхода: либо прямо у порога жопу прижать, либо сразу повеситься!
- Барыга, сдай назад, не в крытой, - пробасил кто-то с дальней койки. Видишь, какие тут все. Они твоей лохматости все одно не просекут и не оценят.
Чернозубый Барыга опустил руки со спастически растопыренными пальцами и разочарованно сплюнул на ботинок Федору.
- Еще один кролик замороженный? Слышь, Хан, этот тоже тормозной! Лаблаторный подопытный.
- Пирацетам, - сказал Федор, усаживаясь спиной к стене.
- Чего? - не понял Барыга. - Э-э, ты куда уселся? А у Хана разрешения спросить?! Это, может, его любимое место?! И чего ты там вякнул? Сматерился по-ново, что ли?
- Лекарство так называется, - неторопливо пояснил Федор. - Если у тебя пальцы после инсульта скрючило, оно поможет. Я в психушке слышал. Запомнил на всякий случай.
- Чего-о?! - Барыга вскинул руки, но тут его взгляд уперся в собственные особым образом растопыренные пальцы.
- Назад! - окрикнул его Хан. - Больше повторять не буду.
- Не, ну, Хан, он же, падла, меня поимел! Вместо ответа Хан приподнялся на локте и поманил Барыгу мизинцем. Тот ссутулился и покорно подошел.
- На колени, - негромко приказал авторитет.
Барыга рухнул с громким костлявым стуком. Почти сразу же за стуком коленей по бетону раздался глухой удар и хруст. Барыга опрокинулся навзничь и закатил глаза. Из его разбитого носа потекли две красные струйки.
- И ты сюда иди, - приказал Хан Федору.
Пустотелов медленно поднялся и подошел к койке. Хан был крупным и сильным. Это было видно отчетливо, хотя он и полулежал.
- На колени, - приказал громила.
Федор принял указанное положение и закрыл глаза. За последний час его били уже второй раз. Получалось - чаще, чем дома. Там Люська пускала в ход сковороду или швабру раз в неделю, и не всегда попадала.
Удар был тяжелый. Хороший удар, акцентированный, как говорят боксеры. И это при том условии, что Хан лежал. А если бы он встал? Но, в отличие от Барыги, Федор не упал. Не потому, что хотел показаться сильным, а просто так получилось. Но кровь из носа у него потекла теми же двумя ручьями.
