Ина откинула за спину упрямую свою косу и ощупью нашла Федину руку.
— Дороги сближают, дороги разлучают… — в раздумье произнесла она. — Вот где мудрость, а не тот угрюмый осокорь. Помнишь?
Скуластое лицо ее с мелкими веснушками на щеках порозовело. Оно оказалось совсем рядом. Федя глянул в глаза девочки; в них отражались мчавшиеся мимо поля и перелески, бездонное небо с серыми облаками. И еще в них было что-то новое и незнакомое… Этого не поймешь и не объяснишь! Ведь год-два назад была Инка Шапиро девчонка как девчонка, царапка. Федя, хоть и сидел с ней за одной партой, не замечал ни этих веснушек, ни маленького носика с горбинкой, ни самых лучших в классе волос. А вот сейчас Ина стала другой. И что это с ней? Голос не писклявый, а мелодичный, движения мягкие, медлительные. Словно девочка задумалась над какой-то новой своей акварелью и избегала резких жестов, чтобы нечаянно не испортить рисунка…
Федя ответил Ине кивком головы: конечно же, он не забыл осокорь.
— А волосы у тебя в тот вечер почему-то степной полынью пахли, — неожиданно для самого себя сказал мальчишка и, спохватившись, до крови прикусил язык.
Да, хороша и умна дорога. Она читается, как самая увлекательная книга, и каждая страница ее раскрывает новые миры.
* * *
Показались дома Коршева, узкие кривые улочки. У моста через небольшую реку наперерез быстро идущему мотоциклу выбежала девочка в синих спортивных шароварах. На рукаве алела повязка. Зарубин притормозил.
— К борьбе за дело Коммунистической партии будь готов! — подняла девочка руку для пионерского приветствия.
— Всегда готовы! — ответили товарищ Миша и Коля Сергеев.
— Проводник Коршевской дружины Зина Гончаренко, — представилась девочка, сверкая черными как уголь глазами. — Пожалуйста в нашу школу, на отдых!
Подошел грузовик. Ребята здоровались с проводником.
— Садись, — предложил товарищ Миша Зине. — А ты, Зоя, пересядь к нашим ребятам.
Зоя поспешно выпрыгнула из коляски. Вместо того чтобы взобраться в кузов грузовика, она, не оглядываясь, побежала прочь.
— Что это с ней? — заволновалась Таня Сосновская и крикнула: — Зойка, ты куда?..
Федя догнал Зою в подъезде большого серого дома, на котором красовалась вывеска «Пошта».
— Вернись сейчас же, — загородил он дорогу девочке. — Скоро сбор будет, встреча с Коршевской дружиной.
— Что тебе надо? — резко отстранилась Зоя, но одумалась и, не глядя на мальчика, объяснила: — Телеграмму маме хочу послать.
— Успеешь! Мне вот тоже письмо надо отправить. Кате, в Сибирь!
