— Начштаба прав, — остановил его Сашко. — Мы сейчас как охрана колхозного имущества, а сами яблоки берем. Хорошо разве?
— Я, выходит, воровка? — выкрикнула, как ужаленная, Кама и тут же поползла к кабине, забарабанила своими кулачками-молоточками по железному верху. — Дядя водитель!
— Чего вам, ребята? — спросил шофер, притормаживая машину.
— Яблоки можно брать?
— Можно, можно…
Олег победно посмотрел на Федю и немедленно достал из ящика еще одно яблоко, протянул Каме. Шофер остановил его.
— Из этого ящика нельзя, молодой человек, — заметил он. — Берите те, что у заднего борта. Видите? Там я чуть-чуть битые отобрал. Ешьте сколько душе угодно.
— Простите, — спохватилась Кама, — мы не знали.
— А вы что, неграмотные? — удивился шофер.
Грузовик снова тронулся, а ребята, теснясь, читали на ящиках крупные штампованные надписи: «ВСХВ, Павильон Украины».
— Эх, — почесал затылок Олег, — и как мы слона-то не приметили!
Никто не рассмеялся. Всем было немножко неудобно.
— Давайте-ка споем нашу пионерскую, — предложил Сашко и пообещал: — А ссоры ваши, друзья, сегодня в Коршеве разлетятся в дым. Будет сбор, и на нем поговорим обо всем.
Федя торжествующе глянул на Олега, шепнул:
— Вот, вот, там-то мы выведем твоего Степанчика на чистую воду, Следопыт!
Олег ничего не мог ответить, так как набрал полные легкие воздуха, чтобы подхватить запев; он только страшно выпучил глаза, словно говоря: «Мы — враги навсегда!» Федя равнодушно отвернулся от него и стал смотреть вперед.
Дорога пересекала равнины, взбиралась на холмы, затем быстро сбегала с них, зарываясь в зеленые пещеры лесных массивов. Справа и слева появлялись дома дорожников, рукава синих, как небо, речушек, стога сена, пастбища, сады, раздвоенные столбы высоковольтных линий. Со свистом проносились перила мостов. Не успеешь разглядеть одно, как вдали, стремительно приближаясь, появляется другое. Только и оставалось неизменным в этом многокилометровом, захватывавшем дух просторе — бесконечно бегущие телеграфные столбы. Не видно, откуда начинают они свой бег и где кончается он. Столбы можно догонять, загадывая, сколько осталось до того вон поворота, до мостика, до маячившего над лесной опушкой ветродвигателя, а потом начинать счет снова.
И все вокруг словно посыпано золотистой солнечной пылью.
Кто не испытал волнения, мчась с предельной скоростью по блестящей от солнца, то ровной, как стрела, то извилистой, как горная речка, широкой ленте автострады! Дальние ветры, обдавая запахами больших и малых городов, строек, родным ароматом земли, напевают сердцу новые песни, подсказывают планы на будущее.
