Эх ты, буденовка! За время рейда по Галиции эскадрон Прибыткова разросся, а буденовок было всего двадцать две, ровно столько, сколько конников начали свой трудный поход. Берегли их бойцы как самое дорогое, самое родное и близкое. Берегли как знамя! Падал краснозвездный солдат, пронзенный пикой из банды «вильного козацтва» — самостийников, умирал от американской, английской или французской пули, пущенной панским жолнером, падал от клинка, поднятого анархо-кулацким выродком Махно, изгнанным с Украины, а буденовка продолжала свое дело. Она переходила к товарищу. Ее вручали в строю перед развернутым знаменем с изображением Ленина. Вручали как высшую революционную награду.
Когда Сергей Харитонович рассказал о знамени, Феде сразу припомнился дядя Гриша с завода имени Владимира Ильича.
— Была надпись на знамени? — придвинулся он к партизану.
— А как же! Такая надпись, что все буржуи паникувалы: «Вперед, к победе мировой революции!»
— Честное пионерское, это очень интересно! — воскликнул Федя. — Ведь и на том знамени, что Михаил Иванович Калинин отвез в действующую армию, было то же самое!
Партизан поцеловал Федю в дрожащие губы, сгреб пионеров здоровой ручищей в кучу:
— До чего же гарно, ще живут на свете такие люди, как вы! Все расскажу вам, все! А сейчас… — он протянул Феде буденовку: — самое дорогое передаю вам, товарищи пионеры!
Федя прижал к груди буденовку. Засаленная изнутри, с двумя пулевыми пробоинами и сабельным разрезом, аккуратно заштопанным, она была для него теперь самой дорогой вещью на свете. Ведь эту буденовку, может быть, носил дед!
Когда Сергей Харитонович успокоился, Ина попросила его рассказать о том, как он познакомился с Игнатом Никитичем.
— С самого начала, с самого начала…
— В двадцатом году я батрачил в Новеле, — сказал партизан. — Однажды вижу: у панов паника, бегут пилсудчики что есть мочи. И от кого? От двадцати двух буденновцев…
И Сергей Харитонович, сам того не подозревая, повторил участникам экспедиции рассказ старика Васютина, только подробнее.
Когда белополяки отступали, в их войсках царила паника. По следам непрерывно двигались дивизии Первой Конной армии. Двадцать два разведчика с пятью пулеметными тачанками, разгорячась, ускакали вперед. Ночью они напали на штаб вражеского соединения. Белополяки подумали, что перед ними вся Конная армия, и кинулись отступать. Так группа разведчиков гнала большую силу панских легионеров.
— Ну, как можно было мне, батраку, не пойти с теми двадцатью двумя буденновскими разведчиками! — закончил Сергей Харитонович.
