: «Мы считаем, что охота должна происходить на природе и что нахождение за компьютером в другом штате не соответствует представлениям о том, что значит охотиться»
>51. Один полицейский из Хьюстона оказался еще более категоричен: «Это не охота, это – убийство. Кто-то сидит перед компьютером, а затем какое-то животное погибает совершенно бессмысленно»
>52.
Локвуд изображал праведное негодование, сетуя, что его первейшим намерением было позволить инвалидам, увлеченным охотой, предаться своему любимому занятию. А также приводил свидетельство американского солдата в Ираке, благодарившего его за предоставленную возможность сходить на охоту и доверительно сообщавшего о том, что он не знает, «когда сможет пойти на охоту снова». Но ничего не помогло. Охотна онлайн была запрещена. Раздосадованный Локвуд попробовал сменить род деятельности, предлагая своим клиентам стрелять в картонные мишени с портретом Усамы бен Ладена, но пользователи перешли к другим, куда более увлекательным сетевым забавам. Поэтому скромный, но столь многообещающий стартап прогорел.
В этой избирательности побудительных причин праведного гнева немало странного. Тогда как виртуальная охота на животных спровоцировала более-менее всеобщий скандал, управляемая дистанционно охота на человека могла спокойно набирать обороты в то же самое время и в похожих формах, при этом никто из участников упомянутой дискуссии не выдвинул против нее никаких возражений.
Вскоре после 11 сентября Джордж Буш предупреждал: США запустят новую военную программу «войны, которая потребует от нас охоты на человека по всему миру» >53. То, что в начале казалось броским лозунгом техасского ковбоя, со временем превратилось в государственную доктрину, со своими экспертами, планами и вооружением. В течение каких-то десяти лет сформировалась неконвенциональная разновидность государственного насилия, сочетающая в себе отдельные черты войны и полицейской операции, не являясь в точности ни одной из них и обретая свое концептуальное и практическое единство в виде милитаризированной охоты на человека.
В 2001-м Дональд Рамсфельд окончательно убедился, что «технологии, которые применяют израильтяне в борьбе с палестинцами, могут быть запросто использованы в большем масштабе» >54. Он думал прежде всего о программе «целевых убийств», существование которой было официально признано государством Израиль. Оккупированные территории, как объясняет Эяль Вайцман, стали «самой большой в мире лабораторией авиационных “танатотактик”»
