- Слушай, а что, если Леша вернется домой, а Маша вышла замуж за Колю?
- За какого Колю?
- А он во второй серии торговал испорченными консервами.
- Лучше пусть Маша уйдет на фронт медсестрой и пропадет без вести.
- Не надо! Надо позитивный фильм делать. Пусть дождется Лешу, и будет трогательная сцена в последней серии.
- А если Леше наврут, что она вышла за Колю, он поверит и снова уйдет на передовую, будет бросаться от горя под пули, будет ранен, а тут его вынесет Маша - она же на самом деле ушла на фронт медсестрой!
- Сериалом отдает.
- Ну и что. Префектура сопли любит, это всем известно.
- Не настолько.
- Да ладно, у них, когда ни зайдешь, всегда дамы с любовными романами сидят.
- А пусть Леша вообще погибнет.
В общем, творцами мечтали побыть все. Сценаристки едва успевали охлаждать пыл:
- Вы не забыли, что играть сами будем? А мы - не Фаины Раневские.
- А ты думаешь, нам для батальной сцены поле с танками выделят?
- Декорации сам нарисуешь?
Но кое-как сценарий все-таки был написан - с расчетом, чтобы побольше героев и эпизодов и при этом поменьше акцентов на ком-то одном. Дальше стали делить роли. В роли режиссеров выступали те же девочки, что и в роли сценаристов, - ответственность за фильм целиком возложили на них. Ролей было много, людей мало (не все хотели и могли играть), поэтому приходилось одного и того же человека переодевать и гримировать до неузнаваемости, чтобы он стал грузчиком Колей во второй серии, шофером Васей в девятой и еще - постоял в массовке в одиннадцатой и прошелся перед камерой в пятнадцатой. Гримерами и стилистами, естественно, учились работать все те же девочки.
Именно Нина Михайловна помогла им с костюмами и атрибутами, дала объявление в своей газете:
«Уважаемые жители! ИЦ снимает фильм о Великой Отечественной войне, нам очень нужна одежда того времени и предметы быта. Обещаем вернуть в целости и сохранности. Приносите по адресу… Если у вас в квартире сохранилась обстановка и мебель тех времен - мы будем благодарны за возможность организации съемок».
Точно такие же объявления через неделю появились во всех газетах, в том числе окружной.
Жители охотно стали приносить в редакции посуду-одежду-обувь-скатерти-сувениры-телефоны и даже стулья. Местный музей разрешил использовать отличные кадры кинохроники. И дело пошло.
Инга играла девушку Олю, сбежавшую на фронт в неполные пятнадцать лет, сумевшую стать медсестрой и дойти до самого Берлина вместе с пехотой. Это - в третьей серии. В пятой - она в массовке встречала возвращающихся солдат. В восьмой - получила эпизод с тремя фразами сестры командира и, наконец, в двенадцатой девушке полагалось участвовать в самой грандиозной сцене - очереди. Сцена с очередью, по задумке девочек-режиссеров (сценаристов-актрис-визажистов-стилистов-все остальное), была кульминационной, надрывной, раскрывающей всю суть фразы: «Ах, война, что ж ты, подлая, сделала». Не хватало места для съемок.
