– Я в неважной форме… – сказал он.
– Знаем вас, как вы плохо в шашки играете, – неожиданно процитировал Челль Гоголя. Будто специально дал понять: мы из одного муравейника. – Короче, я хочу, чтобы команду возглавил именно ты. Заодно избежишь службы в МИРе, – криво усмехнулся он и встал с дивана.
Леннарт
Ватерлоо, Бельгия, 1998
Через несколько дней Рождество. Негромкие звуки оркестрового переложения «Гимнопедий» Эрика Сати в элегантном зале ресторана в Ватерлоо. Ресторан, между прочим, удостоен звезды Мишлен. Всего полчаса езды до здания Европейской комиссии, где уже семь лет работает Леннарт. Ему уже исполнилось сорок четыре. Один в городе, который он так и не научился любить. Иногда казалось, что здесь живут только состоятельные чиновники Евросоюза, у которых, по его наблюдениям, нет никаких интересов, кроме заоблачных окладов и тщательного анализа командировочных расходов (а вдруг не доплатили!). И, разумеется, сознание своей власти над континентом.
Нет, город ему не нравился.
А вот «Гимнопедии» нравились, и даже очень.
Эти пьесы – в числе валентининых фаворитов. Он прекрасно помнит, как она играла их для него в доме своих родителей. Так, как они написаны, – фортепианный цикл. Буквально через пару дней после того, как Володя их познакомил.
Странно, он простил Володе роль, которую тот, наверняка вынужденно, сыграл в подлом фарсе, закрепостившем Леннарта на всю жизнь. Даже не простил, а как-то… с годами гнев притупился, но чувство признательности осталось. Благодаря Володе он познакомился с Валентиной.
А сейчас? Они практически разведены.
Что ж… по крайней мере, она родила ему дочь. Лена живет с матерью в их прежней квартире на Рёрстрандсгатан. Ей уже десять. Забавно. Типично русское семейное созвездие: одинокая мать с ребенком.
Красивая, одаренная, немного загадочная, как все русские женщины, мать.
И так же богато одаренная девчушка.
Их отношения… как их теперь назвать? Ровные? В первые годы, когда он приезжал в Стокгольм навестить Лену, жил у них. Но в последний раз, пару месяцев назад, приехал на осенние каникулы дочери и остановился в отеле. Что-то окончательно нарушилось в отношениях. Но Леннарт не обвинял Валентину; скорее всего, сам виноват. Где-то, когда-то… маленький, незаметный прокол – и постепенно вышел весь воздух, без заносов, драм и взрывов. В конце концов, все решилось просто: ему надо было переезжать в Брюссель, а она не захотела. Осталась в Стокгольме.
Тот, кого он ждал, опаздывал. И Леннарт догадывался, почему.
