Соню, которая скрывалась на лестничной клетке, пока доверчивые часовые не удалились на безопасное расстояние. Она затаила дыхание и досчитала до полусотни, прежде чем выйти из укрытия. Тревожно оглядевшись, она успокоилась, обнаружив, что путь свободен. Ничьих сокрытых глаз не было, чтобы разоблачить ее.
"Спасибо, Люка", - поблагодарила она искренне. Верная служанка сегодня тысячекратно доказала свою преданность, а участие Мальвины обеспечили щедрые дары. Соня не доверила женщинам истинной природы ее связи с Люцианом; она лишь сказала, что заботится о благополучии невинного ликана, дважды спасшего ей жизнь. К счастью, Люка приняла это объяснение без вопросов, хоть Соня и боялась, что в глазах той мелькнула вспышка подозрения. Если все пройдет плану, две женщины задержат охранников достаточно надолго, чтобы Соня осуществила то, зачем пришла.
То, что им придется ради нее вытерпеть грязные солдатские приставания, переполняло ее благодарностью.
"Я перед ними в большом долгу".
Соня знала, что она идет на страшный риск, особенно с отцом, ожидающим ее на сегодняшнем приеме; но ей просто необходимо было удостовериться, как Люциан пережил садистские бесчинства Косты. Она не могла вынести мысли о том, что ее храбрый любовник страдает в одиночестве во тьме. Она должна была увидеть, утешить его, хотя бы на несколько драгоценных минут.
Двигаясь быстро и незаметно, она проделала путь через тускло освещенные подземелья. Забитые ликаны отводили глаза, когда она проходила, хотя ей показалось, что она услышала несколько приглушенных рыков и проклятий. Ее статус дочери Виктора, и впридачу - Вестника Смерти, явно не способствовали приобретению друзей в этих жалких чертогах. И неудивительно - десятилетия прошли с тех пор, как она в последний раз спускалась в подземелья, в которых редко доводилось бывать замковой элите; она обратила внимание на убогость зрелища, звуков и запахов, открывшихся ей. Вонь мочи, испражнений и немытых тел оскорбляла ее обоняние. Грибок заражал влажные каменные стены. Она поперхнулась от смрада. Выпитая кровь подкатила к горлу. Условия, в которых содержали ликанов, были достаточны, чтобы потрясти любого, чьи глаза были открыты на несправедливость.
Здесь, внизу, была уродливая сторона жизни замка Корвинус, далекая от декадентской роскоши отцовского двора.
"Как же я не замечала этого раньше?"
Словно ведомая невидимой нитью, соединявшей их души, она быстро нашла Люциана, прислонившегося к стене зловонной клетки. Хоть и расстроенная его заключением в столь мрачной обстановке, она была рада увидеть, что ужасное испытание не убило его и не оставило калекой - по крайней мере, на первый взгляд. Бледное и осунувшееся, его благородное лицо сияло в суровом подземелье, как маяк. Любовь комком сдавила ее горло.
