— Да. Так теперь называют этот вид туризма, — улыбнулся господин Дорен. — Там, наверху, есть вода, есть одна или две хижины. Можно построить и другие… Прятаться там удобно.
— А вдруг немцы зачастят на границу? — спросил я.
— Весьма вероятно, — сказал господин Дорен. — Но не могут же они быть везде. Ельник расположен достаточно далеко от границы, да к тому же еще отделен от нее большим участком, заваленным камнями, и там трудно передвигаться. Вообще это еще не решено твердо, и я прошу вас не болтать.
— Все дело в папаше Фога, — сказала тетя Мария. — Если хоть один партизан появится в горах, он это живо пронюхает.
— Так вот, — сказал учитель, — я пойду и поговорю с ним. Интересно знать, что у него на уме.
— Я пойду с вами, — сказал дядя Сиприен.
Господин Дорен явно колебался.
— Если хотите, — наконец согласился он. — Вас, как соседа, это, конечно, должно интересовать. Но говорить с ним уж предоставьте мне. Здесь торопиться ни к чему.
Моя мать опустила голову и сплела руки. Я понял, что новость встревожила ее. И все-таки надо бороться. Надо бороться хотя бы ради моего отца. Надо укрывать преследуемых, спасать молодежь, отобранную оккупантами для отправки на принудительные работы в Германию.
* * *
Мы молча шли по снегу. Уже наступила ночь. Обложенное тучами небо чернело над головой. Мы шли молча в белесой мгле. По обе стороны тропинки смутно вырисовывались деревья и кусты, обремененные тяжестью снежного покрова. По мере того как мы удалялись от деревни, звуки долетали до нас все слабее, а потом и вовсе замерли. Уже не слышно было ни лая собак, ни мычания коров, ни знакомого стука молотков и жужжания пил. Нас окружала суровая тишина зимнего леса. Лишь изредка глухо падала снежная глыба. Я с трудом различал дорогу. Снег и ночь сделали пейзаж неузнаваемым. Не было видно ни долины, ни снежных вершин.
— Подходим, — шепнул мне Бертран.
Через несколько секунд на мглистом фоне проступила темная масса. Я узнал дом папаши Фога.
— Оставайтесь здесь, мальчики, и ждите нас, — распорядился господин Дорен.
В доме стояла тишина. Ставни были открыты, но за окнами царил мрак.
— Наверно, улегся спать, — прошептал Бертран.
— А может быть, сидит у огня.
Произнеся эти слова, я стал искать трубу. Быстрый глаз Бертрана опередил меня.
— У огня? Не похоже. Не видно дыма.
Я тихонько засмеялся.
— Этот скряга экономит даже на дровах! Да еще в такой местности!
Господин Дорен и дядя Сиприен направились к дому. Они переступили через полуразрушенную ограду и подошли к двери. Дядя стал стучать в дверь кулаком. Сначала тихо, потом сильнее.
