Чтобы иметь в руках хоть что-то на случай встречи с уличными хулиганами, добропорядочные горожане нередко носят массивную трость. Это не возбраняется и у греков, лишь бы длина её не была слишком велика. По грудь, скажем, или по плечо — это чересчур, это уже целый посох получается, который только важным должностным лицам по статусу положен, эдакий атрибут власти, а по пояс примерно — никаких проблем.
Они и не ожидали для себя никаких проблем. Что они, дубинок не видели, в самом-то деле? Увы, будучи невежественными античными дикарями, не имевшими ни малейшего понятия о кино, они, конечно же, не смотрели фильм «Двойной капкан» — ага, в отличие от нас, хитрожопых попаданцев. Привыкнув на службе к оружию и ощущая себя без него как без трусов, мы переняли у аборигенов привычку носить на городских улицах трость, да ещё и не простую. Обычно шпага в трости бывает без гарды, потому как смысл такого клинка — в его полной скрытости в самой обычной с виду тросточке. Но бывали и такие единичные экземпляры, у которых имелась убирающаяся внутрь трости складная крестовина из двух подпружиненных половинок на шарнирной оси, охватывающих при сложении клинок. Вот такие мы себе и заказали, когда просекли, что шпага в трости для нас лишней не будет. Это при том, что и сам-то по себе узенький шпажный клинок для античных хроноаборигенов немыслим и непредставим.
Античный оружейный ширпотреб удручает качеством своего металла, но мы-то ведь с некоторых пор зарабатывали достаточно, чтобы позволить себе стоящую вещь. А в Карфагене нашлось немало отставных солдат-наёмников, в том числе испанских иберов, и некоторые из них, дембельнувшись, занялись кузнечным и оружейным ремеслом. Иберы в Испании умеют науглероживать железо, а долгой холодной ковкой уже после его закалки добавляют клинку и твёрдости, и упругости, за которые и ценится настоящий испанский клинок. Не толедский нашего исторического реала, конечно, далеко не толедский, но для античного мира уж всяко в числе лучших из лучших. И хотя длинная узкая шпага вовсе не в древних иберийских традициях, для нас оружейник — и как для платящих щедро, и как для своих, испанцев — сделал исключение. А уж в боевом фехтовании на подобных шпагах мы с Васкесом кое-какой толк понимали!
В общем, не повезло гопоте. Один только и ушёл, бородатый. Кажется, главным он был в шайке. Не следовало бы, конечно, его упускать, если по-хорошему, да только нам важнее было собрать свои манатки, дабы оставить как можно меньше следов для излишне любопытных. Ну зачем, спрашивается, оставлять тутошним сыщикам-дознавателям болты от наших пружинных пистолей? Нам они и самим пригодятся. Поэтому с преследованием беглеца мы припозднились, а кто не успел — тот опоздал. Кроме того, нас ещё ждали наши «гетеры», а они стоили того, чтобы уделить им внимание, да и жаба же та самая давила не воспользоваться тем, за что заплачено сполна. Ну, мы и воспользовались ими, конечно, по полной программе.
