- Ты уверена, что хочешь этого, радость моя? - цепляясь за остатки благоразумия, спросил он.
- Массимо, из всего, что происходит между нами, это единственное, в чем я уверена на все сто процентов.
Притянув ее к себе, Массимо набросился на ее рот, словно утопающий человек, а потом начал кружиться с ней, пока она не оказалась прижатой спиной к стене.
Натали застонала, и в том, как она отвечала на его поцелуй, было столько искренности, страсти и невинности - всего того, что сводило его с ума, - что его кровь буквально забурлила.
- Все, что угодно, Массимо. Сегодня вечером для тебя все, что угодно, - прошептала она, куснув его за нижнюю губу.
Массимо пронзила боль, превратившаяся затем в чистое наслаждение, и он глухо зарычал, когда Натали провела языком по тому месту, которое укусила.
Он лизнул и куснул ее нижнюю губу перед тем, как погрузить свой язык в ее рот. Судя по тому, как Натали отвечала на его ласки, она оказалась весьма смышленой ученицей. Массимо лихорадочно водил ладонями по ее телу, сжимал ее ягодицы, бедра, изучал каждую впадинку и изгиб, исследовал очертания ее спины, а потом снова возвращался к ягодицам.
Он оставил влажный след своих губ на ее щеке и шее, а потом снова лизнул пульсирующую жилку и слегка пососал ее. Он был грубым, грубее, чем с другими женщинами во время первой близости, грубее, чем следовало с женщиной, которая так храбро призналась, что поцелуй с ним был первым в ее жизни.
Сдавленные вздохи Натали направляли его, помогая начертить карту ее тела, чтобы он мог свести ее с ума так же, как она сводила его. Массимо сунул руку в разрез ее платья и обхватил ее ягодицы, и она тихо застонала. Затем он обнажил ее грудь, игравшую с ним в прятки на протяжении целого вечера, и Натали задрожала в его объятиях. Она запустила свои пальчики в его волосы и потянула его к себе, когда он провел большим пальцем по ее набухшему соску. Потом он склонился над ним и лизнул его, и Натали вся выгнулась и прижалась животом к его отяжелевшей плоти. Массимо начал обводить языком этот крошечный розовый бугорок, и с ее губ слетел стон наслаждения, показавшийся музыкой для его ушей.
Натали пылко отвечала на его ласки, но когда он убрал руку от ее округлой ягодицы, которая так идеально помещалась в его ладони, и потянул за полоску ее стрингов, она застыла.
- Массимо? - выдохнула Натали, и в ее затуманенных желанием глазах промелькнуло сомнение.
Тогда он сунул руку ей между ног, и ему показалось, что его ударило электрическим током. Боже правый, он не мог вспомнить, когда переживал подобное возбуждение. Массимо снова прильнул к губам Натали, на этот раз нежно, медленно, позволяя их ртам настроиться на ту мелодию, которой требовали их тела, желая, чтобы она доверилась ему. Он погружал язык в ее рот в таком же ритме, в котором нуждалась его возбужденная плоть.
