Мэй из окна видела, как две фигуры шли по пляжу, залитому лунным светом.
Толстяку, который являлся кавалером Мэй, – его звали мистер Уайлдер – тоже хотелось идти гулять со своей дамой, но он никак не мог решиться просить о такой милости.
Он закурил сигару и держал ее в руке, вытянутой за окно, изредка потягивая ее и выпуская дым в окошко.
Он начал рассказывать о съезде рыцарей Пифии в Кливленде, о катании в автомобилях, о банкетах, данных в честь делегатов деловыми сферами Кливленда.
– Это было одним из величайших событий в городе, – сказал он. – Там присутствовал мэр города и один сенатор. Да, потом там был один толстяк, который рассказывал такие вещи, что все покатывались со смеху. Он был тостмейстером и не переставал рассказывать анекдот за анекдотом.
Он, Уайлдер, не в состоянии был даже есть, до того у него бока разболелись от смеха.
Уайлдер пытался вспомнить один из анекдотов, слышанных от веселого тостмейстера.
– Два фермера, – начал он, – отправились в Филадельфию на съезд баптистов. А в то же время в Филадельфии происходил съезд пивоваров. И фермеры ошиблись адресом и попали не туда, куда следовало.
Мистер Уайлдер вдруг оборвал рассказ, высунулся из окна и начал усиленно курить.
– Вот я и забыл, что было дальше, – закончил он.
Он вдруг вспомнил, что этот анекдот вовсе не предназначался для дам.
«Черт меня возьми! Чуть было не влопался!» – подумал он.
Мэй переводила глаза со своего кавалера на танцующие пары. Страх все время мелькал в ее глазах.
«Знает ли здесь кто-нибудь меня? Знает ли кто-нибудь об истории с Джеромом Гадли?»
Страх, подобно маленькому грызуну, вселился в ее душу. Две краснощекие девушки, сидевшие поблизости, зашептались, и одна из них взвизгнула: «О, я этому не верю!» Затем обе стали хихикать. Мэй повернулась и посмотрела на них, и в это время ее сердце сжалось. Молодой батрак с лоснящимся красным лицом, с белым платком, повязанным вокруг шеи, подозвал другого, и они оба вышли за дверь. Они зашептались, потом послышался смех. Один из них повернулся и посмотрел на белое, как мел, лицо Мэй, потом они закурили сигары и вышли.
Мэй ни слова ни слышала из того, что лавочник Уайлдер рассказывал о своих приключениях в Кливленде.
«Они меня знают, я уверена, что они меня знают. Они слыхали про эту историю. Что-то ужасное случится со мной раньше, чем мы уйдем отсюда», – думала она.
Раньше ей сильно хотелось побывать в таком месте, как сейчас, где много незнакомых людей, чтобы находиться среди них без страха и опасений.
