Посудину еще раз крепко качнуло, как-то очень резво на этот раз. И так же резко словно ледяной плетью шибануло меня по спине. Холодом! До нестерпимой боли, превратившейся в ослепительную вспышку в плотно зажмуренных глазах. До потери сознания на долю секунды.
До кратковременного помешательства.
Все исчезло…
– Эй, салага! Прими конец!
Боль в спине схлынула так же скоро, как и пришла.
Я вновь стоял на твердом пирсе.
Ходившей ходуном предательской палубы под ногами уже не было. И вонючего трюма с женским коленом…
А за спиной кто-то опять обзывал меня «салагой»! Да еще, словно дразнясь, вновь предлагал ловить причальный конец пришвартованного уже не далее как пятнадцать минут назад катера.
Я крутанулся на месте.
Изуродованное под пиратскую шхуну суденышко было не пришвартовано! Метрах в десяти от пирса оно под опасным углом вновь неслось к бетонным бокам причала, а чумазый капитан в ботфортах призывно размахивал бухточкой голубоватого троса.
Я застыл как вкопанный.
Словно в замедленной съемке, совершенно без эмоций наблюдал за эпическим кораблекрушением несчастного судна. С оглушительным треском катер, роняя размалеванные фанерные надстройки, влепился в бетон набережной. В разные стороны брызнул щебень, металлическая окалина и щепки бутафории. Даже на расстоянии я почувствовал, как дрогнула твердь под ногами! Жизнерадостный человек за штурвалом исчез, будто его косой подрубили, – видимо, кувырнулся через ступеньку в трюм. А горемычная «Сатана» с перекошенным фальшбортом и приличного вида вмятиной чуть выше ватерлинии самостоятельно уже рыкнула движком, в скачке поменяла курс по своему усмотрению и, подрагивая всем корпусом, как побитая собачонка, почапала в сторону выхода из бухты.
Минут десять я еще наблюдал это эпохальное бегство «грозы морей» из мирного города, потом на палубе мелькнула засаленная спортивка очнувшегося от шока морского волка, и катер, вздрогнув от резкого поворота руля, исчез за Хрустальным мысом, унося в своем трюме вонючую и страшную загадку.
Живуч же мерзавец! Обоих… мерзавцев, кстати, касается.
Дела-а.
В совершенно охреневшем состоянии я отстраненно разглядывал валяющийся в изобилии на причале фанерный мусор с обрывками бегучего и совсем недавно еще стоячего такелажа. Обломки гордого фрегата «Сатана». Как судно назовешь…
А что это вообще только что было?
Что за помешательство?
Я что, опять взялся за старое? Опять прыжки? Четвертью часа больше, четвертью часа меньше – пустяки какие. Что же меня так носит по линейке времени? Или… надо спрашивать – «кто же»? Кто-то за этим стоит? Разберись тут.
