В византиноведении проблемы внешней политики империи в силу объективных причин надолго отошли на второй план, уступив место более актуальным в послевоенный период — 50–70-е годы XX в. — проблемам внутриполитического развития, экономической и социальной структуры Византии. Исследование истории империи XI в., начатое в 50-е годы Г. Острогорским, Р. Дженкинсом, П. Харанисом, Г. Гийяном [249; 208; 163, 196–240; 164, 140–154; 194, 168–194], Р. Лемерлем, позднее было продолжено в 60–70-е годы рядом исследователей, в частности X. Арвейлер, С. Врионисом [131; 133, 124–137; 276, 157–175; 277]. В русской историографии наиболее фундаментальной, в известной степени до сих пор не утратившей своего значения является монография Н. Скабалановича [102]. В советское время проблемы византийской истории X–XI вв. стали предметом исследования Г. Г. Литаврина, А. П. Каждана, применительно к восточным фемам империи и ее отношениям с государствами Закавказья — Р. М. Бартикяна, К. Н. Юзбашяна, В. А. Арутюновой (см. 92; 93; 87; 88; 137; 54; 125, 36–45; 126, 104–113; 127]. В то же время вплоть до настоящего времени как в советской, так и в зарубежной историографии остаются слабо изученными социально-экономические отношения в Византии в XII в., их эволюция, социально-экономические причины краха «клана Комнинов», а затем и самой империи в 1204 г. Многие вопросы, поставленные в советской историографии еще в 60-е годы, такие, как социальная база «клана Комнинов», его военная и налоговая политика, отношения с различными группировками правящей верхушки, отношение провинциальных городов к политике центрального правительства, процесс закабаления-крестьянства и его последствия, не получили сколь-нибудь убедительного разрешения [см. 80; 82, 53–98; 87]. Все это создает определенные трудности и при анализе внешней политики Византии ХІІ в., так как пока нет возможности четко определить, как относилась та или иная группировка правящей верхушки к внешней политике «клана Комнинов» и как это отношение влияло на данную политику.
В русской историографии отдельные вопросы восточной политики Византии, в основном периода крестовых походов, рассматривали А. А. Васильев, Ф. И. Успенский, В. Г. Васильевский [60; 61, 1 –176; 62, 18–105; 63, 106–138; 114, 229–268; 116; 117, 111–138; 118]. Особенно значительны работы последнего, посвященные союзу «двух империй» и итальянской кампании Мануила Комнина. В советской историографии эта проблематика не исследовалась и соответствующая глава коллективной монографии «История Византии» во многом основывалась на труде Ф. Шаландона, будучи вторичной как па использованному материалу, так и по общей концепции. Так, была воспроизведена оптимистическая оценка внешнеполитического положения Византии накануне Мириокефала, присущая французскому исследователю, но мало обоснованная в его работе [80, 329].
