А пока он жив, но уже сирота, Алька рассказывает вожатой Натке Шегаловой странную, по собственному определению автора, сказку про Мальчиша-Кибальчиша. А та пересказывает ее октябрятам из своего временного отряда. Сказка, конечно, из ряда вон. Помимо всего прочего – она, при всех сказочных атрибутах, производит впечатление невыдуманности. То есть, конечно, очень заметно, что она прошла по пути к нам через несколько сильных эмоциональных и идеологических фильтров: отставного красного командира, переквалифицировавшегося в советские писатели, одинокого, лишенного материнской заботы, романтического дошкольника и девушки-активистки, находящейся в периоде полового и политического созревания. Это не могло не деформировать исходную историю из Реала по принципу популярной, во всяком случае, на детских вечеринках моего времени, игры в "глухой телефон". Но не до неузнаваемости, так что попробуем сообразить – что же там было сызначала. Если убрать по возможности упомянутые возрастные, гендерные и политические девиации, то в сухом остатке от сказки остается вот что.
* * *
В "дальние-дальние годы, когда только что отгремела по всей стране война", закончившаяся, как известно, победой красных практически с сухим счетом, на одну из окраин Советской России снова нападает "из-за Черных гор" буржуинское войско. На этой окраине, назовем ее пока Кибальчишией, не определяя точно ее местоположение и административный статус, нет гарнизона регулярной Красной армии, ее ближайшие части находятся за горами на удалении двух-трех суток конной почты, то есть трех-четырех сотен верст. Да, кажется, у кибальчишей вообще нет никаких стандартных форм тогдашней советской жизни – военкоматов, ЧК, комсомола, райисполкомов, отрядов ЧОН, коммун и совхозов. Максимум – товарищества по совместной обработке земли и потребительские кооперативы. Такая вот мужицкая идиллия. Беловодье. Опоньское царство. Понравилось бы, думаю, моему деду А. Д. Кузьминых и Александру Чаянову. Мужику и теоретику мужицкого социализма. Даже страшно спросить – а есть ли там и партячейки? Весь партгосаппарат в сказке представлен единолично Всадником (конь – вороной, сабля – светлая, папаха – серая, а звезда – красная). То есть, человек безусловно наш, но конкретно должность его не раскрыта.
Соответственно, против вторгшихся белых реваншистов действует местное крестьянское ополчение. Важную роль в военных действиях, как помните, сыграл юный Мальчиш-Кибальчиш, оказавшийся в критический момент главным военным начальником у местных мужиков. Простим рассказчику-малышу некоторое преувеличение молодости этого персонажа. Естественно это желание приблизить возраст героя к собственному, но если послушать Альку – то Кибальчиш переходит к военному предводительству у красных непосредственно от игры в чижа. И в известном мультфильме он изображен девяти-десятилетним мальчиком, что, все-же, плохо вяжется с командирством. Конечно, не так давно Кампучия, а ныне Уганда с ее "Армией спасения" из насильно уведенных деревенских подростков, показали наглядно, что пацан 12–13 лет может, в принципе, управиться с АК-74. Но ведь не с трехлинейной винтовкой?! Она же весит в полтора раза больше, отдача у нее больше раз в десять, а длина со штыком два с половиной аршина – метр семьдесят в нынешних ценах. Больше среднего роста призывников по Российской империи на два вершка. Ясно, что на деле наш Мальчиш молод – но, все-таки, никак не дитя.
