In generally – это партизан.
Советская пропаганда после Гражданской, а еще больше в ходе Великой Отечественной войн сильно сместила значение этого обрусевшего французского слова. Партизан, это значит – могучий бородатый мужик с ППШ на груди родом со станций "Измайловский Парк" или "Белорусская-Кольцевая". Народный мститель из крестьян. Лесное продолжения городского подполья на оккупированной территории. Между тем, как по исходно-французскому смыслу этого термина, так и по его русскому значению во время Первой Отечественной 1812-го и Первой Мировой 1914-18-го, тут несколько другое. Понаторевший в русскоязычности Владимир Даль определяет это так:
Партизан м. франц. приверженец партии, сторонник, соучастник: || воен. начальник легкого, летучего отряда, вредящего внезапными покушеньями с тылу, с боков.
Чуть поотдаль он ставит знаки равенства между "приватиром", "капером" и "морским партизаном".
То есть, в первом значении – сторонник некоторой партии, аналогия арабскому слову "шиит". В ныне забытом и, может быть, напрасно, романе "Что делать" Чернышевский многократно подтрунивает над "партизанами разных благородных идей". Тут смысл именно этот.
Во втором, конкретно военном, значении получаются Денис Давыдов, Ал. Фигнер, полковник Сеславин, поручик Ржевский. Я бы еще назвал известных по Бирманской кампании британского командира "Чингитов" Уингейта и его американского соперника, начальника "Бродяжников" Меррила. Шире так можно было называть и любого из бойцов упомянутых партизанских командиров. Как видите – все это профессиональные военные, просто их специализация – "фронт за линией фронта". Тогда – не назвать ли нам попросту спецназ спецназом? Или рейнджерами.
Народные мстители Великой Отечественной войны 1941-45 по факту тоже были в большой мере бойцами регулярной армии. Но, конечно, были и другие. Явно же не из-за линии фронта пришли еврейские партизанские отряды Виттенберга и Ковнера в Литву. Беглецы из гетто, мстящие немцам за геноцид. В некоторых случаях партизанские лесные базы были просто убежищем для тех, кому опасно на глазах у оккупантов и полицаев. В сильно недооцененном романе Вал. Катаева "Катакомбы" как раз и показаны два разных одесских партизанских отряда.
Оставленный на оседание при уходе Красной армии отряд партсекретаря Г. Черноиваненко: женщины, дети, туберкулезный ветеран баррикад Пятого года Синичкин-Железный плюс пара сравнительно боеспособных штыков. Сидят в катакомбах, не видя белого света, доедают оставленные из госрезерва консервы и выращенный при свете керосиновой лампы зеленый лук, принимают по коротким волнам сообщения Совинформбюро, переписывают их от руки и, выходя ночью из-под земли, разбрасывают листовки поблизости от выхода, что, судя по роману, очень раздражает немецко-румынских захватчиков, но вряд ли причиняет им большой урон.
