– Засаду, – сказала Тиль, убирая его руку, внезапно оказавшуюся на ее коленке, и поднимаясь с дивана. – И не в кабинете, а в развалинах.
Ланс недоуменно посмотрел на нее.
– Кто-то же должен кормить собачку, – пояснила Тиль. – Знаешь, лучше я схожу одна. А то пока ты соберешься…
Ланс щелкнул пальцами, и рыжеватые волосы на его голове тут же высохли и распушились.
– Отличный план, напарник! – Он встал с дивана и подтянул съехавшее полотенце. – Я с тобой.
* * *
В кресле, стоящем у обочины, оглушительно храпел Ульрих. Грудь его была усыпана крошками от батона, а с оттопыренной губы свисала ниточка слюны.
– Просто ангелочек, – умилился Ланс. – Знаешь, Матильда, в тебе очень силен материнский инстинкт, раз уж ты усыновила это. Нет-нет, не буди его, – попросил он, когда Тиль подошла к троллю. – Так сладко спит.
– Еще замерзнет, – обеспокоилась она шепотом.
– С его-то толстой шкурой? – засомневался он. – Подожди.
Ланс скрылся в домике и вскоре вернулся со старым клетчатым пледом. Укрыв им Ульриха, заботливо подоткнул края под бока.
– У тебя есть дети? – спросил он.
– Нет, – ответила Тиль.
– Да ладно!
– Что тут такого необычного? – сухо спросила она.
– Я удивляюсь тому, что ты наконец-то дала мне прямой ответ хоть на какой-то вопрос! – воскликнул Ланс. – Лед тронулся! И почему же ты не обзавелась потомством? Не родила синеглазых белобрысых малюток?
– Не твое дело.
– Узнаю мою Матильду, – хмыкнул Ланс, обнимая ее за талию и ведя вверх по дороге. – А вот я, признаться, думал о детях, пока лежал в гробу. В контексте того, что я после себя оставил.
Над островом собирались тучи, в воздухе разливалась прохлада и предчувствие дождя, и Тиль порадовалась, что сменила непрактичную форму пансиона на удобные джинсы и любимый плащ. Колдун, вышагивающий рядом, выглядел непривычно однотонно – в черной кожаной куртке и черных брюках. Но Тиль не сомневалась, что ближе к телу найдется какая-нибудь яркая деталь. Розовая, оранжевая, зеленая, или все сразу и в желтый горох… Она мысленно себя одернула. Не хватало еще гадать, какого цвета на нем трусы.
– У тебя есть дети? – покосилась она на Ланса.
– А бог его знает, – пожал он плечами. – Я был молод, горяч и беспечен. Ванесса из пансиона чем-то на меня похожа. Рыженькая. Ты не думаешь, что новая жизнь – есть единственное оправдание нашего существования?
– Нет, не думаю.
– Я тоже, – ухмыльнулся Ланс. – Но, наверное, было бы забавно взглянуть на наше продолжение. Матильда, а ведь это идея! Ты только представь малыша с твоими небесными глазками и при этом рыжего.
