Старшие ученицы тоже торопились в учебное крыло, одна из девушек догнала ее, пошла рядом. Чуть полноватая детской пухлостью, она показалась Тиль очень милой: нежная ровная кожа, мягкий изгиб губ, глаза потрясающего бирюзового оттенка. Из застенчивой и чуть нескладной оболочки подростка готовилась появиться женщина со спокойной, чуть приглушенной красотой, которую, если заметишь, забыть не сможешь.
– Привет, – сказала она. – Я Джулия. Мы с тобой в одном классе.
– Я видела тебя на уроке, – вспомнила Тиль. – Руби не понравился твой рисунок.
– Мои рисунки мало кому нравятся, – вздохнула Джулия.
– Плохо рисуешь?
– Я хорошо рисую, – ответила девушка с неожиданной уверенностью.
Она остановилась, придержав Тиль, покопалась в кожаном портфеле, висящем на плече, и вынула прямоугольный блокнот.
– Иногда привлекательные люди получаются уродливыми, – сказала Джулия, – потому что их внешность – обман, а внутри они жестокие и подлые. Мои рисунки не врут.
– Почему ты мне это говоришь? – с подозрением спросила Тиль.
– Хочу предупредить: будь осторожна, – ответила та, протягивая блокнот. – Я не знаю, зачем вы с дядей сюда приехали. Я даже думаю, что он вовсе не дядя тебе. Но если нужна помощь, скажи.
Тиль бездумно открыла блокнот и увидела портрет Клэр. В ее глазах плясал огонь, волосы развевались, и во всем облике сквозила уверенная сила.
– Ты хорошо рисуешь, – тихо подтвердила Тиль, листая страницы.
Здесь в основном были одноклассницы Джулии, но попадались и девочки помладше, преподаватели, обслуживающий персонал. Карандашными штрихами она схватывала саму суть человека. Кто-то смотрел на мир со злобным прищуром, кто-то – широко распахнутыми доверчивыми глазами, как Алиса.
– Она сильно изменилась, – прокомментировала Джулия рисунок, от которого Тиль не могла оторваться. Алиса на нем улыбалась, а в ее глазах был целый космос звезд. – Я пыталась нарисовать ее недавно – ничего не вышло. Ее будто нет больше.
– Вот как? – пробормотала Тиль, листая блокнот дальше. Она поверить не могла, что наткнулась на такой бесценный источник информации, и теперь боялась спугнуть удачу. – Джулия, ты понимаешь, какая ты необыкновенная?
– Что ты! – чуть сердито возразила девушка. – Во мне точно ничего особенного.
Следующие несколько страниц были посвящены Лансу: в профиль у открытого окна, в анфас, стоя, лежа… На одном из рисунков Джулия расщедрилась на цветные карандаши, и Ланс вышел совсем как живой, с яркими волосами и нахальной улыбкой. Крылья за спиной сыпали разноцветными искрами, расплываясь дымчатым туманом. Похоже, Джулия толком не поняла, что видит, и изобразила их как фон.
