Торус помрачнел — словно тень набежала на бледное лицо, — резко остановился и, прищурившись, уставился на Мидеса. И студиозусу вдруг стало отчетливо ясно, что элвилин вовсе не так молод, как казалось вот только что. В кошачьих глазах эйп Леденваля жила жестокость.
Салзар почувствовал, как вдоль позвоночника будто скользнуло что-то холодное и липкое. Поежился, невольно опуская на мгновение взгляд, а, подняв, снова увидел всё того же благодушного общительного юношу.
— Вообще-то, — пришлый пожал плечами, — матушка моя очень богатая женщина. Еще и дед был популярным скульптором, так тоже оставил нам неплохое наследство. Не кручинься, друг, и пусть совесть тебя не ест.
Давай-ка лучше проедем к Цапеку — не тащиться же в театр на голодный желудок?
— В театр? — моргнул Мидес, а элвилин фыркнул:
— Ты же не собираешься бродить по улицам, ожидая назначенного часа?
Библиотека Академии закрывается ближе к полуночи, так что пару актов мы посмотреть успеем… Или ты хочешь заехать за леди Джоанной?
Последний аргумент был самым весомым, и Мидес поспешно согласился, что Очень Большой театр — именно то место, в котором стоит коротать долгие часы ожидания.
К парадному входу ОБТ они подъехали, когда уже почти стемнело. Как обычно, к концу недели тут был аншлаг, и молодым людям пришлось изрядно поработать локтями, дабы пробиться к высоким, украшенным позолоченным литьем дверям. Юноши уже собирались войти, как сзади послышался нарастающий гул голосов. Торус обернулся и тронул друга за плечо:
— Глянь-ка. Никак, королевский выезд?
И тотчас оба были отметены к стене шарахнувшейся толпой — это отряд стражников решительно и грубо расчищал дорогу, невзирая на лица и сословия. К дверям роскошного экипажа метнулись два лакея, и вскоре венценосная особа, опираясь унизанными перстнями дланями на плечи слуг, неловко выбралась наружу. Толпа восторженно взвыла, вверх полетели чепчики, букеты и дамские перчатки. Король Фредерик, откинув за спину алую мантию, обшитую горностаем, вскинул руку в приветственном жесте.
Осклабился (Мидесу показалось, что не слишком искренне) знаменитой щербатой улыбкой.
— Интересно, кто это с ним? — шепнул Торус на ухо Салзару. Тот оторвал взгляд от внушительной королевской персоны и увидел, что из кареты, ссутулившись, выбирается еще один мужчина. Высокий, худощавый, в сером плаще с капюшоном и в черной шелковой маске, закрывающей половину лица.
— Понятия не имею, — равнодушно пожал плечами некромант. Политикой он не увлекался, и сейчас его куда больше заинтересовало мелькнувшее в толпе помятое лицо Винтербрахера.
