Конт выбрался из-под стола и махнул ложечкой в подтверждение.
— И мы пообещали, может быть, неосмотрительно, что когда вы выйдете из госпиталя, привезти вас к ней.
— Нам очень неловко, — Зоя прижала белые ладони к пышной груди. — Но во имя ребенка.
— Могли просто сказать.
— Ну, Алексей у нас мастер интриги и переговоров, — Стас бросил на друга косой взгляд.
— Всемерно каюсь, — встряхнул длинными волосами Конт. — Кроме того, вам действительно нельзя киснуть в одиночестве. А работа в школе для…
Арсена сверкнула глазами.
— Нет, нет и нет. Если к этому нет склонности, работать с детьми противопоказано, — Зоя переместила пирожные на блюдечке. — Всего одна встреча с Любовецкой. Чтобы закрепить прогрессивную динамику. Вот, мы все рассказали честно.
— Я должна ценить и умиляться?
Стас нахмурился.
— Я представлял вас иначе.
— Простите за несоответствие, — Арсена сузила глаза. — Но претензии не ко мне.
Женщина кинула выразительный взгляд на Алексея.
— Я не рвалась в герои, не жаждала славы и не расписывала рутину яркими красками.
— А герой не обязан нравиться, Стас, — вмешался репортер. — Он просто должен появиться в нужное время в нужном месте и сделать то, что превосходит обычные человеческие силы.
— Стас, прекрати, — приказала Зоя Сергеевна строгим «учительским» голосом, отчаянно моргая накрашенными глазами. Ну да, чисто по-человечески нельзя быть слишком строгим к той, что потеряла разом жениха, любимую работу, находилась на долгой мучительной реабилитации и сейчас словно застыла на краю обрыва, не зная, как жить дальше. Все это писалось на полном белом лице директрисы. Арсена отвернулась.
— Но у девочки… будет шок, — сопротивлялся воспитатель.
— Арсена Андреевна пообещает нам проявить деликатность. И мы… будем рядом.
Зоя тяжело поднялась.
— Думаю, не стоит откладывать. Маретари целый день ждала и готовилась. Она попросту не заснет, если вы не появитесь. Арсена.
Они шли буераками и косогорами старого парка на одинокий огонек, и Алексей все порывался взять Арсену под руку, а она старательно избегала этого. И поскольку от фонарей в руках воспитателей ночь делалась лишь чернее, несколько раз спотыкалась о корни и больно приложилась коленом, хмуро подумав, что теперь может хромать на обе ноги. А потом уютная полянка распахнулась видом на стеклянный, освещенный изнутри теремок. И Зоя Сергеевна радостно оповестила:
— Мари, встречай гостей! Мы пришли!
Стеклянные панели торжественно разъехались. Сжав зубы, Арсена одолела пологое крылечко и оказалась в яркой нарядной комнатке. Ей навстречу, ловко лавируя между мебелью, выкатилась девочка в инвалидном кресле, худенькая, бледная и удивительно милая, с топорщащимися косичками, точно приподнятыми на проволочках. Вместо бантиков косички завершали самодельные огромные бабочки.
