— У нас появился новый фигурант.
Инна присела на корточки к папкам, сложенным под табуретом, а Даль сбросил умиротворение.
— Мы приспустили поводок, как вы приказывали. И девица тут же ринулась в поселок к почте. И там близко беседовала с молодым человеком у здания, на скамье, за руки его хватала и в глаза заглядывала, вот, — она извлекла из папки несколько качественных фотографий — копий отосланных в столицу с отчетом. — Наш фотограф делал вид, что снимает достопримечательности с толпой на открытки. Мона Адашева отворачивалась и лицо в воротник утыкала, но что это она, можно понять. Параллельно еще наш художник работал.
На фото — вкупе с Аришей и отдельно — ясно просматривался молодой человек в белой форме с золотыми шевронами. Статный, белокурый, аккуратный, но простоватый, без шика. Два фото были раскрашены, чтобы дать представление о цвете волос и глаз: соответственно соломенные и серые при густом загаре. Росту парень был Далева, но плечи шире и ладони крупнее, ногти коротко стрижены.
— Милый, — заметил комиссар, — у девицы губа не дура, а?
— Верес Владимир Вениаминович, 17 полных лет, курсант военно-медицинской академии, что на Кулишках, отличник, в порочащих связях не замечен, — Инна убрала фотографии, переложив папиросной бумагой. — Рос без отца. Имеет сестру-близнеца Паулину и мать Ревекку Александровну, адрес проживания Троепрудный переулок 7. Мать служит в швейных мастерских Ракеле и подавала прошение на высочайшее имя, чтобы сына приняли в академию и выделили пенсион. Прошение было удовлетворено.
— А он связался с заговорщицей, — заметил Даль полушутливо.
— Не думаю, Даль Олегович. Беседы наблюдатели не слышали, держались в стороне, чтобы мону Адашеву не спугнуть. Но, вернее всего, она безошибочно избрала Вереса жертвой за мягкость и уступчивость характера. Академия близко, курсантов отпускают в поселок в увольнение, это лучше соблазнов столицы. А моне Воронцовой-Адашевой требовались деньги. Далее они вместе проходят в здание, и оный Владимир телеграмму отправляет и из своего кармана оплачивает. Телеграмма из отделения была изъята, с приемщика взята подписка о неразглашении. «Эрлирангорд, главпочтамт, до востребования. Я не поддамся тебе, Крысолов».
— Хоть в этом Ариша не соврала. И кто же получатель?
— Вы не поверите, Даль Олегович! Одинокий Бог.
— Чаю долить, Даль Олегович? — голос Инны заставил Крапивина очнуться.
Нет, комиссар по долгу службы знал, что главный антагонист Круга жив и даже не в заключении. Просто перестал быть богом. И влачит жалкую жизнь в браке с моной Сабиной, вдовой лучшего своего друга и бывшей своей же любовницей… (Тут комиссар скривился особенно)… Но ожидать, что этот убийца Создателей как-то связан с Халецким, Даль просто не мог. Не просят вот так накоротке помощи у собственного убийцы. То ли с фантазией у Сана вовсе плохо. То ли, наоборот, тончайший расчет. А что и план придумывал, и зов Ариши о помощи планировал Александр Халецкий лично, Даль не сомневался. Не в силах юные дарования такое измыслить. Ни-ког-да.
