Мое королевство. Бастион | страница 5



— Послушай, Иол, — на камне как раз хватало места двоим, и Даль уселся вполоборота к парню, подбрасывая связку ключей на ладони. — А ты видел пожар?

— Угу.

— С самого начала?

— Не.

Он поерзал и неохотно добавил:

— Спал я. Я не то что некоторые. Так за день уработаюсь — не до посиделок.

Даль отметил и недовольный тон Иола, и эти «посиделки», вознамерясь расспросить об этом позже. Любой людской коллектив — всегда клубок ненавистей, любовей, ревностей и интриг. Сочетание явного и тайного. Особенно, школа. Особенно, школа закрытая. И даже у такого дремучего парня, как Кайла, есть своя ниточка в этом клубке. Главное, потянуть осторожно, чтобы не порвалась.

— Что же тебя разбудило?

— Бумкнуло. И словно кровать тряхнуло.

— То есть, — Крапивин резко подался вперед, — взрыв был?

— Говорят, молния в шпиль грохнула. И до резервуаров с маслом добралась. Маяк тут раньше был.

Иол замолчал и засопел, должно быть, поражаясь собственному, такому длинному, рассказу.

— Так, хорошо, а дальше?

— Все бежали, и я бежал.

«Все кричали, и я кричал».

— А над деревьями пламя.

Ревет, как в доменной печи, оранжевыми и алыми полотнищами, черным дымом рвется кверху сквозь крышу… Лопаются от жара черепица и стекло в редких окнах; трещат перекрытия. Мечутся, пожирая съедобное, клубки огня.

Но если все началось с молнии, гореть должно было сверху, и у них оставалось несколько минут, чтобы выбежать. Почему никто не успел?!

Резервуары с маслом? Еще бы бочки с порохом придумали!

Когда подбирали место под лицей Создателей, тут излазили все и вся, прощупали каждый метр стены, сверяясь со старыми планами, со старожилами, с легендами… Театр внизу был, фанерные декорации, сухие, как порох… А наверху жилище воспитателя, опального мэра Эйле, писателя, Создателя абсолютного текста — Халецкого Александра Юрьевича. Сана, Санечки, общего солнышка.

Крапивин, как наяву, увидел горячечные глаза императрицы и тонкие дрожащие пальцы, безуспешно старающиеся заправить седую прядь под золотые.

— Даль! Найди его!!

«Смерти нет». И эти двое по разу уже плевали на извечный закон, одна — уйдя с заснеженного поля, где бельт, сорвавшийся с тетивы, ударил ей в сердце. А второй — с маяка, где его с детьми взяли в заложники — шагнув на пружинящий воздух, мост из чаячьих перьев и ветра. Но здесь не было Моста! В квартире нашли обгорелые кости, а в море под скалой…

— А дождь тогда уже шел?

— Не, не сразу. Только гремело. И море внизу бумкало. Тут всегда так, когда штормит.