Мое королевство. Бастион | страница 41
Крапивин протянул ей подмокшую телеграмму.
— Ой, так это вы! Прошу! — она сделала книксен. — Зараза, заноси! А мы за вами нашу пролеточку посылали, а что ж вы на нее не сели? Верно, проглядели в толчее?
Продолжая щедро сыпать словами, хозяйка ввела их в низкую уютную залу с фикусами, диванами и ярящимся в зеве камина пламенем. И закрыла высокие двери, отсекая пронзительный ветер и дождь.
Даль поставил саквояж на низкий столик, усадил на диван государыню и подошел к стойке, за которой на доске висели ключи от нумеров.
Толстушка раскрыла амбарную книгу:
— Меня Даля звать. А вас как записать, сударь? И по какой причине прибыли? Мне не любопытно, но полиция приезжими интересуется.
А блеск глаз выдавал, что ей еще как любопытно.
— Супруга родом из Эйле, захотела посетить родные места, а я сопровождаю. Такой к именинам подарок. Но я потом вам, Даля, все обскажу, — комиссар погладил бородку, проверяя, не отклеилась ли от сырости. — А пока проводите нас. Ляля простужена и в поезде совсем не спала.
Толстушка закивала и выскочила из-за стойки:
— Да-да! В поездах этих вовсе спать невозможно! Сударь, пожалуйте! А Наташка, горничная, вам чуток погодя горячего чаю отнесет с медом и молоком. Ликера бутылочку и завтрак. А может, послать по дохтура?
— Погодим, может, обойдется, — он поцеловал Дале руку. Та зарделась и подоткнула локон под чепец.
— И вещи наверх подымут. Прошу.
Они поднялись на два пролета по крутой деревянной лестнице, укрытой ковром — Даль старался идти степенно и не перепутать, на какую ногу хромает, — и по короткому коридору до нужной двери. Хозяйка пансиона вошла первой и, подцепив крюком, раздвинула тяжелые портьеры. Оглядела, все ли в порядке и, наконец, оставила гостей одних.
Но не успел комиссар запереться и заглянуть под кровать и в гардеробы, как, громко постучав, вперся разбитной юноша с вещами. Сгрузил их на ковре посреди комнаты и убрался, напевая во весь голос, подкидывая в ладони горсть мелочи, полученной «на чай». За ним следом явилась обещанная Наташка. Постучав так же громко (точно постояльцы были глухими), толкнула двери крутым бедром, внесла огромный поднос с двумя чайниками, поставленными друг на друга, молочным кувшином, фарфоровыми баночками и судками под крышками. Даль заподозрил у горничной третью руку, иначе чем бы она стучала, не коленом же? И чем отбросила бархатную скатерть с круглого стола, обнажая льняную белую, чтобы поставить поднос?
Горничная пальцем подоткнула кудряшки под крахмальный чепчик — ну копия хозяйка, такая же полная и румяная. Уставила на Крапивина обиженные круглые глазищи: