— Я поставил оцепление вокруг дома, — Сай, приземлившись, прислонил метлу к гнезду и потер седалище. Вытащил яйцо из-под крачки. Та слабо тюкнула талисманщика клювом. Ранки поставила свою метлу рядом, глотнула крови из фиала, сверху оглядела море черепицы и настоящее море под горой, пылающее солнечными бликами.
Квадрига сжал руку ведьмы:
— Устала?
Влез к гнезду, погладил птицу по теплой спинке, ковырнул краешек гнезда — ярь в этом месте была вытерта до блеска.
— Им часто пользуются.
— Верно. Домой!
По команде Сая крачка поднялась на крыло и вскоре растаяла в небе, сопровождаемая криком живых птиц.
— Ей не навредят?
Талисманщик крутанул головой. Указал на чердачное окошко:
— Прошу.
Они съехали вниз по черепице и открыли тугую раму. Краска на ней была частью содрана, частью отслаивалась чешуйками в определенных местах, и становилось ясно, что раму открывали довольно часто, исключая последние дни: паучок успел свить в углу ловчую сеть, безжалостно порванную, когда окно снова открыли.
Квадрига вытер пыль с подоконника. И влез на чердак.
— Хозяев не хватит удар от нашего визита? Может, лучше войти через дверь?
— Нет уж. Пусть сразу к допросу готовятся, — отозвалась Рагнейда. — Мы их топотом не спугнули, надеюсь?
Наверху было прибрано и пусто. Внизу, в кухоньке, суетилась у плиты старушка. При виде гостей она уронила ложку в котел с супом, а суп вывернула в огонь. Огонь зашипел, старушка закричала. Пока мастер-талисманщик снимал котел с крюка и дул на обожженные пальцы, Филогет обнял старушку за колючие плечики и усадил за стол, положив на угол двойную карабеллу с чеканным профилем протомагистра Ордена пламени. Хозяйка слабо улыбнулась, показав одинокий зуб.
— Кто еще есть в доме? — Сай навис над бабусей, гремя цепочками и браслетами, точно костями.
— И так ясно, что никого. А то бы давно сбежались, — Квадрига отодвинул талисманщика локтем. — Бабушка, как тебя звать? Ты одна живешь?
Уже через пять минут выяснилось, что темнейший Рикардус лет семь снимал в доме верхний ярус и чердак, приплачивая старухе за беспокойство, потому как очень любил любоваться на звезды с крыши. Назвался маг, конечно, иначе, но, получив вторую монету и опробовав на зуб, бабуля бойко опознала его на парсуне и прибавила, что съехал постоялец с неделю назад. А в последний раз являлся домой глубокой ночью, и ладонь имел ободранную, а под плащом подмышкой принес курицу — слышалось характерное клохтание. Хозяйка еще хотела подать ему тряпочку: руку перевязать. Но он так зыркнул, что она забоялась. А к утру пропал вместе с вещами.
