— Ваша сотрудница нашла Арсену в списке игроков? — подался к экрану Кирилл.
— Погоди, не части. В списках Арсена не значится. Но Лиля, опять же, имела с ней продолжительную беседу, как меценат Пантелеймоновки. Настолько продолжительную, насколько удалось нейтрализовать доктора Крутикова.
Тарас заглянул в разгоревшиеся глаза Марцелева и сказал строго:
— Давай так. Через двадцать минут Лилия Андреевна будет у тебя с записью их с Арсеной и Крутиковым беседы. Она девушка толковая, опять же, в подробности тебя лучше посвятит. На работу или домой? Или к нам на компотик? Заодно бы и Ольгу о Калистратове расспросил…
— На работу, — подавляя мечты о компоте и домашней выпечке, вздохнул Кирилл. — Пропуск для нее будет внизу. Еще раз: фамилия, имя и отчество.
— Ты там крепко сидишь? — поинтересовался Тарас, заправляя седеющий хвост за ухо. И, получив подтверждение, продиктовал. — Пиши: Чума Лилия Андреевна.
Марцелев флегматично кивнул.
— Вот и ладненько, — заторопился Тарас. — Тогда Ольга тоже для тебя отчет составит. Правда, записи она не вела, но па память пока не жалуется. И новость третья. Опять же, у Ольги есть соображения, откуда появляются неизвестно откуда. Тьфу! — Тарас потянулся, и лохматая жуть на фирменной майке — та Чума или просто однофамилица? — на миг заполнила экран. — В ранней юности она интересовалась теорией Врат. По науке я тебе это не разложу, но вполне возможен не только промышленный, обеспеченный машинерией их вариант, но и локальные вариации. Когда, допустим, накал эмоций сдвигает «точку сборки», ту, что у Кастанеды, и человека кидает туда, куда стремится душа, — Котов элегически вздохнул. — Ты как, слушаешь?
— Не люблю Кастанеду.
— Зато на его примере объяснять удобнее. И если тебе интересно, то Ольга могла бы проверить общежитие.
— Столоверчением?
Андреевич громко фыркнул.
— У женщин свои секреты. Нет, я понимаю, все это звучит дико…
Марцелев поднял к потолку усталые глаза:
— Да нет. Звучит вполне. А вот если что-то исчезает, Ольга бы не могла определить, кто виноват и куда оно исчезло? Я в таком ауте, что и в гадание на кофейной гуще поверю, если оно даст результат.
Тарас помотал головой:
— Нет, не думаю. А собственно, что пропало?
— Комплект белья, элитный, сиреневый. Имени памяти Крыси Грэя.
Тут Тарас оживился, прямо закипев любопытством:
— А что, он уже умер?
— Боюсь, что пока еще нет.
И заметил проницательно:
— Тарас Андреевич, сознавайтесь, как на духу: это ваша актеру мстя?
