— Можно сказать и так, — Леденцова загадочно усмехнулась. — Я при желании вообще могу тебя в себя влюбить.
— Э… а, зачем? — Калистратов уронил ложечку в креманку.
Нет, что ни говори, Катька была девица красивая. Высокая, белокожая, длинноногая. Вот только Антона брюнетки категорически не привлекали, может быть, потому, что напоминали Зою Прокопьевну? А еще Анте всегда хотелось чувствовать себя защитником. Сильным и отважным мужчиной, готовым подставить плечо хрупкой сказочной принцессе. А рядом с Катериной героем себя, наверное, чувствовал бы только какой-нибудь звездолетчик. Или, на худой конец, поп-звезда.
— Я чего, — уточнил Антя осторожно, — нравлюсь тебе?
— Нравишься, — серьезно кивнула Леденцова, — как человек нравишься. Вот потому я никогда не стану пробовать на тебе эту… продукцию. Понимаешь, Тошка… — она печально подперла кулаком подбородок и уставилась на блестящую под солнцем Волгу, — дружба имеет дурацкое свойство умирать, когда переходит в любовь. Вот, допустим, поругаемся мы, так ведь всё равно помиримся. А с любовью так не выйдет. Даже если помиришься, какой — то кусочек отношений будет потерян. Любить — это как гореть свечой на ветру…
Антон удивленно разглядывал точеный профиль подруги — на мгновение показалось, что Катька даже выглядеть стала старше. И Калистратов подумал, а так ли он был неправ, сочиняя про Леденцовские амуры?
— Впрочем, — девушка оторвалась от созерцания весенней природы, — если вдруг захочешь кого очаровать, или там наоборот, отвратить, обращайся. Как другу, сделаю тебе хорошую скидку.
И Катерина с видом кошки над сметаной отправила в рот спелую клубничину.
— А как ты это делаешь?
Перед мысленным взором Антона проплыла полузабытая картинка из какой-то детской книжки — носатая ведьма, помешивающая зелье в котелке.
— Духи, мыло, — дернула острым плечиком Леденцова, — прости, но в технологию вдаваться не буду. Семейная тайна, знаешь ли.
— Послушай, Кать, — юноша слегка покраснел и поскреб ложечкой скатерть, — ты, наверное, снова разозлишься, но я считаю, что так неправильно. Заставлять кого-то делать то, что он сам ни в жизнь бы не сделал.
Леденцова вскинула ровные бровки и усмехнулась:
— Не скажи. Всё не так просто. Бывает, что человеку нужен толчок, чтоб осознать некоторые вещи.
— Погоди!
Антон поспешно вытащил из кармана вибрирующий телефон и страдальчески скривился. Розовые символы на экране заметно прибавили в размере, а обилие знаков пунктуации указывало на непомерное волнение Калистратовой-старшей.
