Старик смеялся, видя, в какую переделку попал Дьявол. Смеялся и Гензель, смывая с лица бабушкину косметику.
Позже они отправились в обнесённые крепостными стенами города, чтобы рассказать людям, как избавиться от дьявольских козней. Но, пройдя совсем немного, старик споткнулся. Гензель поддержал его, и они продолжили путь. Вскоре старик снова споткнулся и на этот раз упал на землю. Мальчик попытался помочь ему подняться, но тот дышал с трудом. «Позволь мне ненадолго прилечь здесь», – попросил он. Долгое бегство слишком тяжело ему далось.
Старик стал расспрашивать Гензеля о пережитых в аду приключениях, и тот, устроившись рядом, поведал ему, как ухитрился сбежать. Старик смеялся, когда мальчик говорил про переодевание в бабушку Дьявола, но ещё сильнее рассмешило его убаюкивающее пение Гензеля. Вдруг смех превратился в кашель. Он откинул голову на траву, пытаясь дышать ровно, и некоторое время спустя, взяв за руку Гензеля, сказал:
– Я больше не могу идти. ― Каждое слово требовало от него больших усилий. – Гензель, останься со мной. Не бросай меня сейчас.
– Зачем мне от тебя убегать? – удивился мальчик.
– Однажды ты ведь уже сбежал от своих родителей из-за меня…
Гензель не понял, о чём говорит старик, и возразил:
– Я сбежал из-за того, что мой отец отрезал мне голову. – Тут мальчик спохватился: – Откуда ты знаешь, что я сбежал?
– А кто, по-твоему, сказал ему отрезать тебе голову? – слабым голосом спросил старик.
– Стату… – начал было Гензель, но осёкся. Он взглянул в изможденное морщинистое лицо и спустя мгновение закончил фразу: ― Ты.
– Да, я, – подтвердил Верный Иоганнес, с усилием попытался приподняться, но тут же скривился от боли. – Все эти годы я разыскивал тебя и твою сестру. И вот, когда я наконец нашёл тебя, я умираю.
Так они и сидели – старик и мальчик – на траве у дороги. Над ними проплывали облака, вечернее солнце постепенно опускалось по небосклону, стрекотали кузнечики.
Каждое утро, просыпаясь, и каждый вечер перед сном Гензель думал о родителях и потому попросил:
– Расскажи мне про моих маму и папу.
Иоганнес грустно улыбнулся.
– Они проклинают себя за то, что сделали с вами, Гензель. Они были глупы, глупы! – Он опять закашлялся. – И сейчас они это понимают. Я тоже. Верность важна. Но в этом мире нет ничего ценнее детей. Ничего.
Кузнечики запели громче. По розовеющему небу пронеслась стая маленьких коричневых ласточек. Гензель вспомнил семерых братьев.
– Я не хочу возвращаться домой, – сказал он. – Не заставляй меня.
