Некоторые из приговоренных к казни объявили, что раскаиваются. Но их раскаяние не было принято. Иосиф Волоцкий посчитал, что раскаяние, вызванное страхом, не есть искреннее.
Пан Станислав как бы про себя заметил:
— Не слишком ли строгое наказание для тех, кто верит по-своему?..
— У вас в Литве тоже строго подходят к наказаниям. Насколько я знаю, даже в городах с магдебургским правом применяется отсечение головы, посажение на кол, утопление, — ответил Свибла.
— Да, это так… Но против еретиков в Литве такую жестокость не применяли. Хотя и у нас, и не только в Киеве, сии отступники злословили Христа и Богоматерь, плевали на кресты, иконы называли болванами, грызли их зубами, повергали в места нечистые… Не верили ни в царство небесное, ни в воскресение мертвых и дерзостью развращали слабых христиан.
Желая переменить тему разговора, Петр спросил:
— А что происходит с кремлевскими стенами? Похоже, их ремонтируют?
Свибла разъяснил:
— Эти белые каменные стены, опоясывающие весь Кремль, были построены еще Дмитрием Донским. И от времени уже приходят в ветхость. Поэтому они сейчас заменяются новыми. С каждым годом вырастают стрельницы, башни над воротами, тайники и прочее. На ночь ворота в Кремль запираются, и по всей стене начинается перекличка стражи. При этом важнейшим русским городам воздается подобающая им честь в соответствии с заслугами каждого из них. Кто-то из часовых громко кричит: «Славен город Москва». Другой отвечает: «Славен город Киев»; третий продолжает «Славен город Владимир» — и так по кругу. Не обходят вниманием, конечно же, и Смоленск, — с вызовом завершил рассказ Свибла.
— Но послы предпочли дипломатично промолчать.
Прощаясь, Петр Янович сказал:
— У меня, пан Свибла, сложилось такое впечатление, что москвитяне толпятся с утра до обеда на площадях и рынках, глазеют, шумят, а дела не делают. А заключают день в питейных домах. Это совсем как у нас в Киеве или Полоцке, где жители по обыкновению проводят утро, часов до трех в занятиях, а потом отправляются в шинки, где остаются вплоть до самой ночи. И нередко напившись допьяна, заводят между собой драки.
— У нас, в Москве, пан Янович, в будни запрещается пить… Только иноземцы могут быть невоздержанными в употреблении хмельного. Для них специально за Москвою-рекою есть слобода, которая именуется Налейками. Там всегда наливают…
— А еще, пан Свибла, — вступил в беседу Станислав. — Мало в Москве хороших, добротных и красивых домов. Неужели богатых людей здесь нет?
