— Вскоре отец умер в Риме, — продолжила София, — а братья мои Андрей и Мануил жили благодеяниями нового папы Павла, хотя и не заслуживали их своим поведением, часто легкомысленным и предосудительным. Я же пользовалась при папском дворе в Ватикане общим доброжелательством. Прошло немного времени и римский первосвященник стал искать мне жениха, желая чтобы мой брак был в пользу его политике. Он хотел тогда подвигнуть всех государей европейских на Магомета, чтобы обезопасить саму Италию. Великого князя московского он хотел побудить к освобождению от мусульман Греции. Но Москва была далеко, и это способствовало появлению различного рода фантазий и, в частности, слухам о ее несметных богатствах и многочисленности жителей.
София помолчала, как бы вновь переживая то время, и продолжила:
— Я, доченька, благодарна Всемогущему Богу, что Папа Римский обратил свой взор на твоего отца, великого князя московского. Скорее всего, ему посоветовал это кардинал Виссарион. Этот ученый грек хорошо знал единоверную Москву и возрастающую силу ее государей. Да и Риму это было известно в связи с отношениями московского государства с Литвой, немецким орденом и в особенности по Флорентийскому собору, который, как ты знаешь, высказался за объединение католической и православной церквей. Не так и давно все это было…
— И вот чуть больше двадцати лет тому назад, в Москву прибыл грек Юрий с людьми и с письмом от кардинала Виссариона, в котором государю московскому предлагалась моя рука. Кстати, в письме утверждалось, будто бы я отказала королю французскому и герцогу миланскому, не желая быть супругой государя латинской веры.
Этому посольству в Москве обрадовались. И мать великого князя, и митрополит, и бояре посчитали, что бог посылает Иоанну знаменитую невесту, ветвь царственного древа, которое осеняло когда-то все неразделенное еще христианство, что сей союз сделает Москву новой Византией, а великим князьям московским даст права императоров греческих.
— А дальше, доченька, все шло как при обоюдном согласии бывает: твой отец удостоверился в моих личных достоинствах, мой живописный образ, иначе говоря парсуна, привезенный из Рима, ему понравился.
В Рим было отправлено большое посольство, чтобы привезти меня в Москву. Новый папа Сикст, кардинал Виссарион и мои братья приняли посланцев Иоанна с отменными почестями. В торжественном собрании кардиналов папа объявил им о сватовстве ко мне Иоанна, великого князя Белой Руси.
