Далее Заберезский сообщал, что великий князь намерен отправить специальных послов в Москву, при условии, чтобы переговоры привели к определенному успеху. В конце письма Заберезский приписал: «Как вы своего государя чести стережете, так и мы: если великие послы вернутся без хорошего конца, то к чему доброму то дело пойдет впредь?»
Патрикеев спешно направился к Иоанну. Он с радостью почти с порога сказал:
— Государь-батюшка, они, то есть сам Александр и паны-рада согласны взять в жены для Александра Елену.
Иоанн помедлил и вскинул брови:
— Ну что же… Это хорошая новость и я должен сам сказать об этом государыне и дочери.
Велев Патрикееву ждать, Иоанн спешно вышел на половину великой княгини Софии Фоминишны. Присев рядом с женой на мягкий диван, он сказал:
— Ну что, мать, кажется, дело может сладиться…
Княгиня сразу поняла, о чем идет речь, и встретила новость также с радостью:
— Да свершится это богу угодное дело… И то сказать, пора нашей дочери замуж. Она у нас старшая и немного засиделась в отеческом доме… И младшим как бы дорогу заслоняет…
Проводив мужа, княгиня послала за Еленой и тут же сообщила ей новость. Мать с дочерью обнялись и расплакались. Успокаивая дочь, Софья с нежностью в голосе говорила:
— Мне тяжело отправлять тебя замуж в чужую страну. Думая об этом, я вспоминаю апрельский день 1472 г., когда ты родилась. Как раз во время, когда в Кремле зазвонили к ранней заутрене, ты и появилась на свет.
Воспоминания об этом даже вызвали слезы у великой княгини. Но, успокоившись, она продолжила:
— Такая доля наша женская, доченька… А у царских дочерей она бывает и совсем сложной. При выборе мужей для них на первом месте всегда интересы государства. Поэтому в теремах царевен бывает и плачут больше, чем в обычных домах, — говорила мать дочери, вытирая слезы с ее лица…
— По себе знаю, — тихо продолжала великая княгиня. Она на минуту умолкла, предавшись воспоминаниям… — Да, доченька, по себе знаю, что не мы выбираем себе мужей, а нас выдают и, как правило, в интересах держав… И в этом наше великое предназначение… Через такие браки обустраиваются государства, увеличиваются их владения и возрастает богатство, прекращаются войны и устанавливается мир… Дай-то бог, — и великая княгиня трижды наложила на дочь крестное знамение.
— Хотя ты и знаешь почти все о моем замужестве, но я расскажу тебе подробнее… — успокоившись, сказала Софья. — Последний император византийский Константин Палеолог имел двух братьев — Дмитрия и моего отца Фому, которые правили в Пелопонессе, или Морее. К сожалению, они ненавидели друг друга, как это часто бывало в императорских семьях, воевали между собой, чем и воспользовался султан Магомет, легко овладев Пелопонессом. Дмитрий, мой дядя, надеясь найти милости у султана, отдал ему в сераль свою дочь, получив взамен жалкий городок во Фракии. Мой же отец гнушался неверными и с женой и детьми ушел из Корфу в Рим, где папа Пий и кардиналы назначили ему триста золотых ефимков ежемесячного жалованья, оказав этим уважение наследникам древнейших государей христианских.
