Он не выдержал — поднялся с подоконника, открыл дверь и пошел по длинному коридору больницы. Я догнал его в конце коридора, обнял за плечи.
— Ну что ты?
Я пытался его успокоить.
— Смотрю каждый день в окно и не могу насмотреться! В какой красивой стране мы живем!
Стояла поздняя осень, все деревья были желтыми.
— Самый любимый период работы над фильмом — выбор натуры. Я всегда любил ездить! Никто так не знает Беларусь, как мы ее знаем — знаем и зимой, и весной, и осенью! Знаем такие места, которые никто не знает! Если бы мне еще раз удалось поехать на Полесье! Знаешь, благодаря кому я полюбил Полесье?
— Благодаря Мележу?
— Нет, Заболоцкому! Он — русский человек, а так знал и любил нашу землю, как мы ее не любили! Помню, на "Через кладбище" всю Беларусь объездили! — Он помолчал, глядя в окно. — Нет, уже такого не будет... Не увижу...
— Увидишь!
Он вдруг пристально посмотрел на меня, будто хотел что-то сказать и уже было решился, но — не сказал, отвернулся к окну. Мне казалось, что он плачет, и я отошел в сторону, закурил.
Я старался поддержать его, понимал, что, возможно, это последний наш откровенный разговор. Мне казалось, он это тоже понимал.
— Нет, хорошо бы сейчас поехать на выбор натуры! Садимся в "уазик", останавливаемся у первого сельмага, пьем по стопарику, опять садимся в машину и прилипаем к окну... Нет, это здорово! Во время съемок, когда довыбираешь натуру, я всегда брал с собой актеров. Они балдели! Одно дело смотреть на поля из окна вагона, другое — самому быть среди ржи, васильков! Смотришь на эту красоту и думаешь: как же ее на экране людям передать, чтобы они так же балдели, как ты!
Он помолчал, повернулся ко мне, сел на подоконник.
— Вот ты какую часть Беларуси любишь?
— Ты же знаешь, я все фильмы снял около своей деревни. Других мест не признаю! Люблю только свое!
— Это ты зря! — Витя оживился.— Озера на Браславщине, дубовые рощи на Гомельщине... Мы еще не знаем сами себя! Вот задумаешься, закроешь глаза ночью, когда боли донимают, а перед тобой излучина Сожа, запах скошенного луга... Сразу легче становится! Лучшего доктора нет на земле, чем сама природа!
Я давно такого Турова не видел! Уж сколько раз мы говорили о природе, вспоминали детство, но такого озарения, как сейчас, я не видел давно. Таким и запомнил его! Больше двадцати лет общались, ежедневно видели друг друга, а в памяти остался Туров последней встречи. Как сейчас вижу: большое окно в лечкомиссии, на подоконнике сидит Туров и не может оторваться от окна...
