Еще он потрясающе готовил пельмени. Сколько мы их съели! Делалось все просто: он нагревал докрасна сковороду, наливал туда постного масла, бросал пельмени и обжаривал их. Под водочку нет ничего лучшего! Его кулинарная деятельность была вызвана долгой холостяцкой жизнью. Потом, когда появилась Тамара, Витя забыл про пельмени, потому что стал жить нормальной жизнью.
Все мои нелады на студии начались с Турова. После защиты диплома я знал, что поеду работать на "Беларусьфильм". Журнал "Искусство кино" собрал за круглым столом молодых начинающих режиссеров, которые сделали свои первые картины: Сережа Соловьев, Никита Михалков, Витя Туров и я. Все мы рассказывали о себе, своих планах, и я сказал, что еду работать в Минск, к Виктору Турову. Я тогда еще не был с ним знаком. Я только видел два его первых фильма и был в них влюблен. Вышел номер журнала с нашими "беседами", я приезжаю в Минск, вся студия уже прочла мое объяснение в любви к Турову, и все старшие коллеги приняли меня в штыки. Довольно скоро я пойму, о чем говорил, почему предупреждал меня Корш-Саблин, пригласив к себе домой. А тогда... Я иду к Турову в кабинет, чтобы с ним познакомиться, а он говорит:
— У меня сейчас сдача картины. Я приглашаю вас посмотреть.
Речь шла о сказке "Горя бояться, счастья не видать".
— Я не могу. Я только приехал...
— Это ненадолго. Я никогда не снимал сказок. Это моя первая попытка. Мне интересно ваше мнение. Спасибо за хорошие слова в журнале.
Я пошел в зал, там сидели люди. Это был, как теперь знаю, третий просмотровый зал. Фильм мне жутко не понравился. Мне казалось, что в фильме одна неправда подгоняет другую неправду. Все театрально, и очень плохо работают актеры. Потом был худсовет, и картину все хвалили. Мы с Туровым после худсовета зашли к нему в кабинет. Витя предложил тост за знакомство, попросил рассказать о себе. Я рассказал. Потом спросил: как мне фильм? Я сказал, что думал. Мы были вдвоем, и можно было говорить откровенно. Витя долго молчал.
— Мне нравится, что вы сказали! — Он был со мной на "вы".— Спасибо! Я уже привык к тому, что на студии все меня хвалят, а в прессе критики ругают. И за "Родом из детства", и "Через кладбище". Потом бьют свои! Это больно и обидно!
Я казнил себя за свой длинный язык.
— У нас хорошая студия, но нет идей. Поэтому и фильмов нет! — сказал вдруг Туров.— Нужны идеи!
Я могу сегодня повторить слова Турова: по сегодняшний день нет на студии генерации идей. Все, что делается,— вторично, за исключением некоторых фильмов, созданных на национальном материале.
