А вот тут вы ошибаетесь, – раздался насмешливый голос сыщика.
Мармеладов отломил корочку ржаного хлеба, стер яд с запястья и отправил в рот.
Ядреная горчица. Аж слезу вышибает.
Это что же, – остолбеневший генерал опустил руку с мокрым платком, – обычная горчица?
Разумеется. К чему ненужный риск? Мы первым делом отправились в университет, поговорили с химиками и выяснили, что за яд может быть в пузырьке. Потом со всеми предосторожностями доставили его в полицию. А в похожий флакон я налил приправу, которую делает наш дворник Капитон. Занятная личность… С обеда сидит в рюмочной на углу, пропивает два рубля. В его опустевшей дворницкой следователь и устроил засаду – оттуда удобнее всего наблюдать за входящими в дом. Как увидел ваш мундир, свистнул городовых, те мигом встали у дверей да под окном.
Значит, вы разыграли эту комедию, только чтобы поймать меня?
И вы попались, как необстрелянный новобранец, – подмигнул Шпигунов.
Я? Попался? И в чем же вы намерены меня обвинить?
Да вот, хотя бы в покушении на жизнь господина Мармеладова.
При помощи горчицы? Не смешите, – генерал уже взял себя в руки и говорил развязным тоном, как человек, которому совершенно нечего бояться. – Вряд ли суд признает мою вину.
Тогда. Э‑э-э. В убийстве химика.
Опять промах. У вас нет ни единого факта, доказывающего, что я встречался с покойным.
Но вы., – следователь замешкался. – Вы присылали адъютанта, чтобы справиться о здоровье отравленного!
Мой адъютант будет это отрицать. Яким и кучер – тоже. У вас останется лишь слово вдовы, которая, насколько мне известно, и сама под подозрением в этом расследовании.
Но яд. Яд, который сейчас хранится в полицейском участке. От такой улики вы не отмахнетесь!
О, я буду утверждать, что вижу эту склянку впервые. Ни одного документа, связывающего меня с горчичным газом, не найдете. В нашем ведомстве секретность – не пустой звук.
Но. Но. Но.
Генерал застегнул воротник мундира и спросил официальным тоном:
На каком же основании вы собираетесь меня арестовать?
Шпигунов бросил умоляющий взгляд на сыщика, тот отщипнул хлебный мякиш и произнес:
На основании вашего признания в убийстве химика и в измене государю.
Генерал засмеялся – искренне, в полный голос, окончательно избавляясь от нервного напряжения последних минут.
Ха! Признание? А кто его слышал, кроме вас? Слово сыщика против слова генерала. Что перевесит в суде? Кому поверят?!
Однозначно, вашему слову, – склонил голову Мармеладов.
