Ла Бэйл смахнул пепел прямо в море.
– Я задаю вопросы, чтобы потом послать тебя на хер.
Я лишь махнул на него рукой, встал и направился к себе, гадая, сколько сигарет он выкурит за сегодняшний вечер.
– Мне надо сделать экономику. А тебе написать эссе, – подсказал я ему, припомнив старое задание учителя. – Лучше сделай это до ужина.
Олеан не ответил. Обычно он молчал, если был действительно очень сильно раздражён. Странно, опять эти его резкие смены настроения. Разрушают и меняют всё за одно мгновение.
Я повторил своё напутствие, и Олеан обернулся ко мне, сверля серыми, как туман, глазами. Кажется, про туман я думаю за сегодняшний день не впервые…
– Потом сделаю, – он улыбнулся. Криво так. – А пока что мне не хочется этим заниматься.
Я почувствовал холод и кивнул, так как по правде мне было наплевать на Олеана и его домашку, а его улыбка говорила о том, что мне не стоит лезть в чужие дела. Просто я считал необходимым хотя бы напомнить. У этого живого трупа были проблемы с памятью. Особенно с памятью о том, что ему не нужно.
Он снова взял сигарету зубами, выдыхая дым носом. Тихий шум волн, ударяющихся о скалы, успокаивал и грел душу своей ощутимой нежностью.
Впрочем, душу грел и джемпер, который я собирался надеть. В комнате теперь стало действительно холодно. Задернув штору, я достал кофту и накинул её, а затем сел за свой небольшой стол и открыл учебник.
Олеан смотрел на задвинутые занавеси, думая о том, как он ненавидит меня. Но, разумеется, я этого не видел. И не знал.
II
Я слышу, как стонет море. Холодно от сего
Белый Ворон
Как же сильно я ненавидел Коэлло Хэллебора. Ах да. Он просил называть себя Коулом.
С первого взгляда, с первой минуты знакомства он внушал мне лишь скуку. Скуку. Скуку, которая душила и убивала меня. Снова и снова. Я уж решил было, что ни одна смерть не будет так же отвратна для меня теперь, как смерть от скуки. В этом мире без контроля над жизнью и смертью скука – истинная угроза. Как хорошо, что над всеми нами висит близкая гибель планеты, не давая заскучать.
Порою я считал, что и вправду умру. Несмотря на всё это новое и необъяснимое, что дало нам светило. Несмотря на все плюсы сил, которые мы обрели. И лишь только обретя его – бессмертие, я впервые начал задумываться над этим. Что я умру.
Вероятно, от скуки. Я никогда не думал, что есть люди ещё более обычные, чем я. Пока не встретил его.
Всё, что было в нём необычно, – это его глаза. Янтарные. Как у истинного волка. Как у животного, что разорвёт тебя на куски, тронь ты его стаю; как золото, не имеющее теперь никакого смысла. Янтарные, как само солнце.
