– И я с тобой, – потянулся следом Левушка. – Но сначала допьем, что в рюмках осталось. Оставлять в рюмках – плохая примета…
В небольшом дворе городской прокуратуры, закрытом от любопытных глаз высоким забором, было сумеречно и тихо. Но квадрат неба, видимый со двора, все еще светлел – едва не сказал про себя: глубоко над головой, будто в опрокинутом колодце. И первая звезда плескалась уже на дне желтоватым, едва различимым пятнышком…
– Осенью тянет, – вздохнул Ващенков и протянул мне початую пачку сигарет. – Может, закуришь? Знаю, что нет, спросил на всякий случай… А я с полгода как бросил, и вот опять… Осень – это хорошо. Осенью самое время ехать в Трускавец. Летом там мерзопакостно: все дождь да дождь. А осень… Осенью мое время. Я как-нибудь тебе расскажу: у меня там, в Трускавце… Нет, как-нибудь потом…
Потом так потом. Свежий воздух немного меня взбодрил, и я сказал себе: баста, еду домой! Лягу головой Даше в колени, она станет гладить меня по волосам, и запах ее кожи, и каждая складочка ее тела будут мне знакомы и так близки, как никакие другие в целом мире…
– А знаешь, поехали со мной в Трускавец, – сказал Левушка, не давая мне открыть рта, чтобы попрощаться и уйти. – Возьмем две путевки на одно время, лучше всего на начало октября, и махнем… Золотое время, честное слово! И… у меня там женщина. Любимая женщина, я ее в прошлом году там встретил. Пили из бювета воду, кормили в парке белок – ничего особенного. А как уезжать…
– И? – глупо спросил я, не особо вникая: большая важность – завелась на стороне женщина! И что с того? Повод спать в кабинете на стульях? Пить не просыхая? Умный же мужик, ей-богу!
– Что – и? Я раз-другой съездил к ней втихаря, меня уже в гостинице как своего узнают. Но там все сложно: муж, бизнес, дом… И у меня сложно, и черт его знает, как быть. Домой идти не хочу, а не идти нельзя: дочь и все такое… А, пойдем выпьем!
Я решительно мотнул головой: ни в коем разе!
– А на посошок? Нет? Тогда вот что: выпьем кофе – и по домам. Здесь, неподалеку, есть одна кафешка… Ну хочешь, я твоей жене сейчас позвоню? Скажу: важный разговор и такое прочее… Ладно, по кофею – и все, все!..
Поехали на «семерке». Выворачивая со двора прокуратуры, я внезапно вспомнил слова моего давнего знакомого, судьи Шумко, который, будучи за рулем пьянее пьяного, всякий раз уверял: «Не дрейфь, Женя, я под хмельком ас! А однажды сдуру поехал трезвым, и представь – кувырк в кювет. Так что все путем, держи брюки сухими!» Но я помнил: у меня вышло наоборот, и потому вел машину как можно осторожнее, опустив стекло и подставляя лицо прохладному вечернему ветру.
