Тут я едва не подавился налистником, принужден был запить кусок, едва не ставший поперек горла, минеральной водой и невольно пропустил начало следующей фразы.
– …а брат, Генка, он как помешанный: у него в машине всегда ружье. Я говорю: смотри, в кого-нибудь пальнешь… Соблазн всегда есть, говорю ему. А он: люблю, понимаешь, оружие! Верно: у него шашка, охотничий карабин, еще какая-то хрень. Потому как молодой, гормон возбудился и не дает жить. Пусть! Женится – перебесится. Главное, чтоб не заигрался. Верно я говорю, Евгений Николаевич? – Я покивал головой, а про себя подумал: когда-нибудь потом перебесится, а пока возит в автомобиле заряженное ружье, и это – при коротком уме и бешеных дергающихся губах. – А еще у Генки страсть к машинам. Любит погонять с ветерком. На днях задавил козу – вылезла, тварь безмозглая, с обочины на дорогу. Я, конечно, заплатил, мне не жалко, была у человека коза… Но хозяин какой-то… Да! Говорю ему: что за цена? Она что у тебя, золотая? Мекает под гармошку, что ли? Но заплатил, черт с ним! Ссориться с людьми не с руки, у меня большие планы на следующие выборы.
Тут он спохватился, что-то прикинул в уме и вдруг спросил, доволен ли я ремонтом злополучной «семерки». Еще бы недоволен! Но мне все более тягостно было находиться в этом блистающем чистотой и достатком доме, слушать самодовольный треп хозяина и от невозможности подняться и уйти наливаться минеральной водой. И потому, когда Сусловец выбрался из-за стола и предложил: «А давайте кое-что покажу вам», – я со вздохом облегчения поднялся, и мы с Мирошником двинулись за ним вслед.
Через внутренний переход мы спустились в гараж, оборудованный под домом. Щелкнул тумблер, и в сиянии ламп дневного света заблестел, заиграл серебром кузов шикарного легкового автомобиля.
– «Мерседес»! С ноля! – восхитился у меня за спиной Мирошник.
– Подарок жене на день рождения, – надувая щеки, пояснил Сусловец и с легким щелчком распахнул водительскую дверцу. – Небольшой, «цэшка». В самый раз для молодой женщины. Пусть ездит. Мы недавно женаты, она у меня вторая, Виталина. А первой нет давно и не надо; живет себе где-то, и черт с ней! А, Вася?
– Пусть живет, – милостиво разрешил Мирошник, забираясь в кабину «Мерседеса». – Эх, для моей комплекции маловат! Тесно, будто в ящике. Как по мне, лучше, чем «Волга», машины нет: едешь как на диване…
– Ну вот, и здесь был Мирошник! – раздался насмешливый голос, и, обернувшись, я увидел молодую женщину, спустившуюся в гараж вслед за нами. – Вася, а Вася, может, и наряды мои примеришь?
