А в то время у бабушки заболели ноги. Я беру с балкона свою солдатскую фляжку со спиртом - и к ней. Прихожу, говорю ей, пригорюнившейся, что так и так, очень хорошая вещь, чистейшая. "Натри, - говорю, - свои ноженьки и закутай шерстяным платком". Вдруг смотрю: плачет моя бабушка.
- Что такое?
- Ты за кого меня принимаешь? Что я, из ума выжила? Такое добро, да чтоб я его на ноги переводила! Ты лучше расскажи, как его разбавлять.
Налили мы с бабушкой по рюмочке, да и выпили. От винта!
Зимнее сибирское детство
Война началась, когда я учился в первом классе. В Новосибирск постоянным потоком стали прибывать эвакуированные, и школа была настолько переполнена, что все классы размещались в спортивном зале: первый ряд от начала до конца - это 1-й класс, второй ряд - 2-й, затем 3-й и т.д. Сидят школьники, училки что-то им тараторят - сплошная какофония. Так и учились.
По радио часто передавали, что ожидается сильный мороз, а значит в школу идти не нужно. А если "радостного" сообщения не было, то пока ты в школу шел, чернилка, лежащая в специально сшитом для нее мешочке, лопалась: раскроешь его, а там какая-то непонятная, свернувшаяся на морозе жижа.
Я очень любил такие студеные дни: мороз и тишина... Красиво! У девочек почему-то реснички всегда были заиндевелые...
Приходил я в школу в валенках, закутанный дома мамкиным платком.
В домах тогда было жутко холодно. Утром все быстро вскакивали с постели и сразу натягивали пальто, а потом уже бежали умываться. И я помню, как однажды в нашем огромном школьном "классе" вдруг грянул хохот: мальчонка стоит в валенках, трусах и маечке. Как он дома вскочил, быстренько закутался, так и побежал.
Из школьной новосибирской жизни мне еще запомнились уроки военной подготовки, когда мы, дети, надевали на валенки лыжи, на спину забрасывали вырезанную из дерева винтовку и выходили на берег Оби военным делом заниматься.
Это было зимнее сибирское детство.
Уроки музыки
Как только началась война, папу как топографа, прекрасно знающего картографию, сразу забрали в разведку. У него была броня, специалистов такого профиля на фронт не брали, но он, вернувшись из тайги, минуя свое предприятие, пошел прямо в военкомат. Я помню, как в тот день он умывался дома в белой исподней рубахе и в галифе. Так и ушел на фронт незаметно.
В сорок втором пришла в наш дом похоронка - осиротели мы с сестрой.
Папа погиб под Сталинградом. Он отправился на танкетке в разведку, и снаряд угодил прямо в башню, где находился батя.
