Это все свет, Чарлин. Весь этот свет причиняет мне боль.
Андерс заснул – и не шевельнулся, когда Чарли включила свет и снова взяла книгу. Она попыталась сосредоточиться на чтении, но ничего не получалось. «Все дело в этом месте, – подумала она. – Из-за него мне не удается держать все это на расстоянии.
Больше не получается все это вытеснять.
Друг для друга вишенки в садочке
Мы с тобою наберем.
Ни души теперь в моем садочке,
Только мы вдвоем».
Во сне Чарли унеслась в Люккебу. Она бродила по саду. Вишневые деревья утопали в цветах, кошки ластились к ее ногам. Кто-то сидел на деревянных качелях. Бетти? Мама?
Она подошла ближе, протянула руку, чтобы коснуться спины Бетти, но в этот момент качели повернулись, и она увидела, что это не Бетти. Это Маттиас.
Зачем ты пришла, Чарлин? Зачем ты пришла теперь, когда уже слишком поздно?
За завтраком в зале было почти пусто. Появился Эрик и сказал, что члены организации «Missing people» позавтракали в полшестого.
– Сегодня будет еще жарче, – проговорил он, глядя в окно. – Вечером народ тем более будет мучить жажда. Надеюсь, – поспешно добавил он, словно стыдясь того, что в такой ситуации думает о прибыли, – Надеюсь, что ее сегодня найдут и все это закончится.
Чарли попросила Андерса ехать в участок без нее. Ей хотелось пройтись в одиночестве, купить сигареты. Несмотря на то, что накануне вечером она пила умеренно, ее прошибал холодный пот и кружилась голова. «Это симптомы отмены, – думала она. – Мне позарез нужен сертралин». Она сообразила, что по своему рецепту может выкупать лекарство в течение трех месяцев. Единственное, что ей нужно сделать, – это зайти в течение дня в аптеку.
Когда она добралась до участка, там царило подавленное настроение. Всех угнетало, что следствие никак не продвигается. Ни сигналы от общественности, ни допросы ничего не дали.
– Девушка не может просто так взять и пропасть, – сказал Улоф. Он ходил кругами с чашкой кофе в руке, не поднося ее ко рту. – Если она не пропала добровольно – а все указывает на то, что это маловероятно, – значит, где-то она должна быть.
Остановившись у большой карты на стене, он стал указывать на ней участки, которые они уже обследовали. Болота, поля, каждый заброшенный дом и сарай в радиусе шести километров. Поиски в реке и в озере тоже пока не дали результатов.
– Река чертовски глубокая, – буркнул Микке.
– Причем здесь глубина? – спросил Улоф.
– Ясное дело, притом, что она может быть там – ведь они не могли прощупать всю реку.
